Лавровы

Центральный герой «Лавровых» — рядовой интеллигент. В начале романа — это юноша, почти мальчик, с еще не сложившимся мировоззрением, да и характером. И автор показывает, как постепенно формируется личность, как под влиянием жизненных обстоятельств, больших общественных, политических, революционных сдвигов Борис Лавров, в начале пассивный, далекий от политической борьбы, приходит к большевику Фоме Клешневу. М. Слонимский в своем романе отразил одну из существенных сторон советской действительности тех лет — массовый приход в революцию лучшей, трудовой части интеллигенции.

В 1915 году Борис уходит добровольцем в армию прежде всего потому, что хочет вырваться из душной семейной обстановки, где тон всему задает его мать Клара Андреевна — самодовольная, эгоистичная и ограниченная женщина, в свое время «спасшая» мужа, инженера Лаврова, от участия в революционной работе. Многое в поведении матери вызывает у Бориса чувство стыда за нее. Чужд ему и старший брат Юрий, любимец Клары Андреевны. К безвольному и безгласному в семье и на работе отцу Борис испытывает только жалость. Борис знает пока одно — «существовать так, как его родные, он больше не может». Социальные вопросы его еще не волнуют: «Что касалось общего положения дел, то его вполне удовлетворяли официальные объяснения». Но фронт — «потрясающая механика разгрома» — заставляет Бориса задуматься над новыми для него проблемами; он видит в армии «нечто совсем непохожее на то, что писалось в газетах».

Приехав после ранения и болезни в отпуск, Борис часто посещает семью Жилкиных, квартиру которых постоянно «наполняли легальные, полулегальные и совсем нелегальные люди». Но не политические разговоры, которые там ведутся людьми разных убеждений и партий, интересуют молодого человека, — его восхищение вызывают волевые, убежденные люди. Большевик Фома Клешнев привлекает его пока только силой характера, так непохожего на характеры близких Борису людей. «...Он хочет быть вот таким человеком, как Фома Клешнев, человеком, который твердо убежден в чем-то и нигде, ни при каких обстоятельствах не уступит этого убеждения». Силой характера привлекает Бориса и англичанин, спевший за обедом у Жилкиных национальный гимн и тем бросивший вызов всем присутствующим.

И Слонимский раскрывает дальше трудный процесс познания героем жизни и нахождения своего места в ней, показывает, как социальные противоречия, с которыми столкнулся Борис на фронте и продолжает сталкиваться в столице, вызывают его внутренний протест и заставляют честного, прямого, думающего юношу понять, что активное действие, воля, сила характера могут служить разным целям.

Борис продолжает службу в Петрограде; на каждом шагу он сталкивается с издевательством над человеком, одетым в солдатскую шинель. «Я надворный советник Николаев, а ты — шваль, дрянь, дерьмо, писарь!» — слышит Борис в ответ на свое не по уставу сказанное слово.

Борис работает писарем. Солдаты ненавидят его за то, что он не берет взяток и своей честностью, точным соблюдением законов не оставляет им никакой надежды на смягчение казарменной жизни. Борис пока только удивляется: «До чего же неправильно все кругом, если даже честность оказывается вредной».

У Бориса появляется ощущение возможности бунта, но он далек еще от готовности к политической борьбе. Чтобы рассказать «правду о солдатской жизни», Борис идет к члену Государственной думы и даже к великому князю, но предложение Фомы Клешнева начать революционную работу среди солдат саперного батальона приводит его в отчаяние: «Все это — грозное офицерство и весь порядок казарменной жизни — было таким плотным, крепким, сильным и устойчивым, что Борис решительно не мог понять, как это можно перебороть»,

Февральские события поставили интеллигента Лаврова перед необходимостью выбора: стрелять в народ или быть с народом. Борис убивает полковника Херинга, «укрощающего» восставших солдат. В действиях Бориса еще много стихийного, но силу Херинга (как и англичанина) он воспринимает теперь как явно враждебную себе: «Херинг несет с собой все то, что душит Бориса». Однако и после этого, придя в марте 1917 года к Клешневу, Борис «выяснил вдруг, что знает, чего он не любит, но очень смутно представляет себе, чего он хочет и что ему по душе». И только после еще одного отчаянного, ему самому неясного порыва — поездки на фронт в составе ударного эшелона, где Борис воочию убеждается, кому нужно продолжение войны «до победного конца», только после событий третьего июля он окончательно приходит к Клешневу. Теперь Борис твердо говорит: «Я хочу быть с народом», «Между интеллигенцией и народом должно быть крепкое духовное сродство, общность интересов и целей».

Так в образе Бориса Лаврова М. Слонимский отразил судьбу многочисленной группы интеллигенции, силой исторических обстоятельств поставленной перед необходимостью выбора, куда и с кем идти, и присоединившейся к революционному народу.