Лавровый венок для смертника

— А ведь еще вчера этому человеку казалось, что он властелин наших гор, — холодно комментировала его гибель Эллин, выбирая наиболее выигрышные ракурсы. — …Что еще немного, и ему покорится вся эта страна, весь континент. Наивный, он полагал, что миром можно завладеть, сидя в этих горах и распоряжаясь судьбами двух десятков исколотых наркодозами негодяев!..

Опустившись на четвереньки, Мачете добрался до края бассейна, явно намереваясь встретить свою гибель в его водах, однако ни один из солдат не решался преградить ему путь. Очевидно, срабатывала магия видеокамеры. Наблюдая, как хладнокровно приближается к поверженному главарю освободившаяся от каски златокудрая красавица, бойцы спецназа, в том числе и появившийся во внутреннем дворике майор Говард, опасались нарушить естественный ход событий.

— Не стрелять, — артистично приказала солдатам Эллин Грей. — Никому не стрелять! — И уже обращаясь к телезрителям: — Он, дон Мачете, все еще жив. Он осознает все происходящее, осознает, что в эти минуты рушится его преступная империя, что мир сей уже не подвластен ему. Как, впрочем, не подвластен был никогда раньше. Ибо на самом деле Крестный Отец Гор существовал в собственном, вымышленном им, мире. Вы слышите меня, дон Мачете? — приблизилась Эллин еще на несколько шагов. — Вы в состоянии хоть что-нибудь сказать тем людям, которые видят и слышат нас сейчас? Я предупредила солдат, чтобы они не стреляли. Вам предоставлена свобода выбора, свобода смерти, исхода…

Мачете и в самом деле услышал ее. Осев на колени, он повернул к Эллин осунувшееся, основательно изможденное лицо, сквозь смугловатость которого уже явственно просматривалась смертельная бледность, и едва слышно произнес:

— Ты? Этого не может быть. Только не ты!..

— Он говорит что-то несвязное, — обратилась к слушателям теперь уже сама Эллин. — Похоже, он еще прислушивается к выстрелам, которые звучат в подземельях виллы и в ее окрестностях. Это солдаты спецбатальона храбро очищают логово мафии от закоренелых преступников, на помощь которых дон Мачете все еще, может быть, рассчитывает.

— Может, это и к лучшему, что пришла именно ты, — по слову, вместе с остатками жизни, выдыхал Крестный Отец Гор. — На смену мне должен прийти достойный… тебя.

— Увы, он бредит. Кажется, он уже бредит! И все же — последняя попытка… Сегодня утром у вас появилось какое-либо предчувствие, дон Мачете? — постаралась не акцентировать внимания на его словах Эллин, понимая, насколько они могут оказаться разоблачительными. — Вас что-то угнетало? Ночью вам явился некий сон?.. Было видение апокалипсиса? — и камера ее поднималась вместе с медленно поднимающимся «повелителем гор».

Продолжая одной рукой нажимать на «курок» видеокамеры, Таннеси время от времени выхватывал из нагрудного кармана фотоаппарат и, подстраховываясь, снимал главаря мафии, стоящую рядом с ним Эллин, оцепеневших солдат…

— Вы — никто, — четко и на удивление твердо глядя прямо в объектив, произнес дон Мачете. — Вы — черви, не достойные ни своей жизни, ни моей смерти. Вы не достойны их — ни жизни, ни смерти…

Эллин напряженно ждала, что Мачете — уже несомненно узнавший репортера, выдаст ее. Бросит ей в лицо какое-то обвинение. Посеет подозрение в том, что она давно связана с его кланом. И была крайне поражена, когда, в последний раз выпрямившись, Крестный Отец Гор указал на нее пальцем:

— Вот, кто придет после меня. Она… Эта… Она будет править миром — холодная, расчетливая, красивая, а потому не знающая ни жалости, ни законов божьих.

Эллин эти слова не пугали. Держа камеру у плеча, она в то же время откровенно позировала перед объективом камеры Таннеси. Грей прекрасно понимала, что все это — «холодная… расчетливая… править миром…» будет воспринято метафорически, с пониманием того, что Мачете имел в виду женщину вообще, как таковую.

— И если кто-то решит, что это я породил ее, что это моя мафия, мой мир породили ее… он будет не прав. Наоборот, это она, такие, как она… Да-да, это они — красивые, жаждущие богатства, славы и власти женщины, — породили и меня, и мафию, да, собственно, весь этот безумный в своей страсти и кровожадности мир.

Произнося это, дон вдруг едва уловимым движением выхватил откуда-то из-за пояса миниатюрный пистолетик и навел его на Грей. Все присутствующие — и солдаты, и командир батальона, и генерал Лейс, появившийся рядом с Таннеси, словно собирался выполнять обязанности помощника оператора, — замерли.

— По-моему, он собирается убить меня, — бесстрастно наговаривала текст Эллин Грей, глядя в ствол пистолета с такой же отрешенностью, с какой сам дон Мачете смотрел в объектив камеры. — Вот он навел на меня пистолет, прицелился…

Но в то последнее мгновение, в которое должен был прозвучать роковой для нее выстрел, дон Мачете вдруг мстительно осклабился, отчетливо произнес: «Вот увидите, вы еще натерпитесь от нее!», повернул оружие и растерзал пулей собственную гортань.

Почти в то же мгновение прозвучали и выстрелы солдат, которые продолжали изрешечивать тело главаря мафии уже и после того, как оно погрузилось в бассейн.