Лавровый венок для смертника

— Шуметь, а, значит, рекламировать наш фильм, — тотчас же продолжил ее мысль кинорежиссер, подтверждая догадку Эллин о том, что, наконец-то, устами его заговорил профессионал.

— …Самую мрачную из всех историй, которые когда-либо рождались в стенах «Рейдер-Форта», — поддержала его Эллин, чувствуя, что они становятся единомышленниками и партнерами.

Стоун покряхтел, и Эллин, уже видевшая его и в качестве режиссера на съемочной площадке, и в качестве своего партнера — в постели, в одной из столичных гостиниц, мысленно представила себе, как он усиленно раздирает ногтями свой выпяченный, словно у беременной женщины, живот, словно мысли его зарождаются не в голове, а в чреве.

— И когда же мы будем иметь наслаждение лицезреть вашу рукопись?

— Завтра, к часу дня. Перешлю ее факсом.

— Что, законченную рукопись?

— Вполне пригодную для первого режиссерского чтения и для разговора с продюсером.

— Что же вы раньше молчали, когда еще только начинали работать над сценарием? К этому времени мы уже могли бы обсудить некоторые аспекты.

— Всему свое время, мистер Стоун. Кстати, вы могли бы и сами разыскать меня.

— Насколько я знаю, до сих пор в списке десяти лучших сценаристов Фриленда вы, мисс Грей, не числились.

— До сегодняшнего дня — да, не числилась. Но уже через три месяца буду возглавлять его. Точнее, возглавлять будем мы оба, поскольку на титульном листе значатся две фамилии — моя и ваша.

Джером чуть было не переспросил, но вовремя спохватился. Такие нюансы не уточняют — по крайней мере, до подписания договора о них обычно не переспрашивают. Их воспринимают как должное. Каждому сценаристу приходится прозрачно намекать на соавторство, но даже тогда он проявляет демонстративное непонимание сути проблемы.

Стоун уважительно помолчал. Он умел ценить деловые отношения и никогда не стремился обострять их.

— Согласитесь, что эта формальность сразу же объединит наши интересы и усилия. Еще не видя сценария, я уже готов поверить в ваши способности, мисс Грей. Тем более что о вас ходят легенды, как о талантливом секретаре Шеффилда.

— Вы хотели сказать «о соавторе».

— «О соавторе?» — На сей раз можно и переспросить. Он был явно озадачен. О чьем бы то ни было соавторстве — когда речь заходила о таком маститом писателе — слышать ему не приходилось. И уж конечно же имя некоей секретарши Эллин Грей на титулах Шеффилдовых сценариев не просматривалось.

— Все годы нашего сотрудничества с Шеффилдом я выступала в роли не только секретаря, но и… неназванного соавтора. Смиритесь с этой банальной мыслью.

— «Неназванный соавтор». Это уже ближе к «протоколу» нашей встречи.

— Значительно ближе, нежели вы предполагаете. Несмотря на то что Шеффилд не любил афишировать наше творческое содружество.

— Предпочитая сосредотачиваться на сугубо женских достоинствах.

— Простим ему это. Кажется, мы остановились на моих литературных способностях?

— …В которые уже готов поверить.

— Учитывая, что в ваши я поверила значительно раньше, иначе сразу же обратилась бы к Вильяму Робертсу, который приглашен в Голливуд и который желал бы прибыть туда, имея в портфеле нечто неподражаемое. В своем абсолютно пустом портфеле.

Стоун недовольно посопел в трубку, отлично понимая, что его стараются шантажировать, пусть даже таким вот, деликатным образом.

— Кроме всего прочего это было бы еще и непатриотично. Я уж не говорю о том, что Робертс тем и знаменит, что способен испоганить любой, самый талантливый сценарий.

— О чем в Голливуде пока еще не догадываются, — ужалила его Эллин.

— Всему свое время.

— Только понимая это, еще раз повторяю, что завтра сценарий будет на вашем столе. И еще. Объясните своей супруге, что я все еще не ваша любовница, а всего лишь деловой творческий партнер.

— Супруге объяснить это было бы куда проще, — полушепотом ответил Стоун, очевидно, воспользовавшись тем, что женщина отправилась в туалет или ванную. — Но в том-то и дело…

— В таком случае, приношу свои извинения, — хихикнула Эллин. — Никакой сценарий не стоит того, чтобы стаскивать режиссера с главной героини. Это не по-божески.

— Мисс Грей!..

— Нет-нет, я вполне солидарна с вами.

— Да я не об этом. Просто искусство для меня важнее, — амбициозно возразил Стоун.

— В вашем возрасте подобное заявление уже никого не удивит. Скорее, наоборот, заставит задуматься и усомниться в ваших возможностях — и в искусстве, и в сексе.

— …И потом, нынешняя моя женщина… — чуть притишил он голос, — она вряд ли потянет даже на массовку.

— С этого бы и начинали, — победно уличила его Грей. — А то «искусство для меня важнее»! Я ведь собираюсь пригласить вас к себе, а когда в лицо тебе бросают «искусство для меня важнее…», поневоле задумаешься: стоит ли тратить время?

Стоун вновь мужественно промолчал, рассчитывая, что таким образом ему удастся угомонить взбудораженную собеседницу. Он не сомневался, что у Грей действительно имеется некий сценарий, и если бы она выполнила свою угрозу и подалась с ним к Вильяму Робертсу… он, Стоун, не то что ей — себе этого не простил бы.