Лазарь

За тремя окнами открывался внутренний двор под стеклянной крышей, обнесенный оградой прогулочный дворик тюрьмы и крыши с антеннами и вентиляционными установками.

Стены кабинета были покрыты картами, спутниковыми снимками, фотографиями, а также списками, содержавшими имена и телефоны коллег со всей Европы.

На столе лежал блокнот на пружине, страницы которого пестрели пометками и обведенными в кружок предположениями. В стаканчике из-под кофе темнела смятая салфетка, а на блюде, где были булочки, теперь осталось только немного сахарной пудры и старая жевательная резинка.

– Это не Юрек, но это серийный убийца… и у нас неделя, чтобы его найти. – Сага на несколько секунд прикрыла глаза, в которых словно насыпали песку.

– И каков следующий шаг? Запись из Беларуси очень плохая, на ней не видно, есть ли у него вообще лицо.

– Шесть жертв в шести разных странах – и везде одно и то же. Ерунда какая-то, – проворчала Сага. – Ни свидетелей, ни снимков, ни совпадений в базах ДНК.

– Я еще раз позвоню в Истад. Должны же у них, мать их так, в промышленной зоне быть камеры наблюдения.

– Позвони, – вздохнула Сага. – Но они твердят, что продолжается предварительное расследование и помощь из Стокгольма им не нужна.

– И все же надо съездить туда.

– Дурацкая идея.

– Нам бы хоть одно четкое изображение, хоть одного свидетеля, имя, да что угодно – и мы бы его нашли.

Сага еще раз взглянула на карту промышленной зоны Истада.

Человека, отсидевшего за двойное убийство, забили до смерти в принадлежавшей ему мастерской.

Голову молотком превратили в месиво и отделили от тела, которое потом вздернули на балку под крышей.

Собаку жертвы тоже забили насмерть и пригвоздили к столбу ворот.

Несколько окон в здании напротив оказались выбиты, мотоцикл на соседнем участке раскурочен.

Похоже, думала Сага, у убийцы в префронтальной коре зашкаливал серотонин, а также имелась не в меру активная миндалина.

– Убийца исключительно жесток, – рассуждала Сага. – Но есть и другая сторона. Жертвы – люди особые, и он должен был основательно порыться в материалах, взломать или иметь доступ далеко не к одной базе данных… Он изучил их жизнь, может, даже общался с ними до того, как убить.

Зазвонил лежавший на столе телефон Натана; Сага успела заметить на дисплее фотографию Вероники. Натан сбросил звонок и остановился перед длинным списком: страны, регионы, имена следователей и полицейских.

К этому времени они с Сагой уже успели вычеркнуть больше четырехсот человек и восемь стран.

Сага открыла PDF-файл с отчетом Европола. Сколько же жертв пришлось Йоне принести за все эти годы. Оставаться в стороне от своей семьи, пропустить детство и взросление дочери, все свое существование подчинить тому, чтобы уйти от мести Вальтера.

Совершенно очевидно, что он зациклился на Вальтере.

И то, что в морозилке у осквернителя могил из Осло оказался череп Суммы, стало для Йоны последней каплей.

Паранойя Йоны нарисовала сценарий, в котором убийства по всей Европе совершал Юрек Вальтер, уничтожавший неудачливых кандидатов.

Но Юрек Вальтер мертв, и недавние убийства не имеют к нему никакого отношения.

Натан оторвался от экрана компьютера и снова заговорил о том, что объединяет жертв: все они были склонными к особой жестокости насильниками.

– Не будем залипать этой идее, но… возможное объяснение – преступником движет некое извращенное представление о морали. Вероятно, он воображает, что очищает общество, делает мир лучше и безопаснее.

– Супергерой… или слуга божий.

Сага с Натаном принялись искать в интернете людей, ратовавших за ужесточение наказаний и санацию общества, но сеть принесла столь обильный улов, что проверить все ссылки оказалось практически невозможно.

Ничего удивительного.

Десятки тысяч человек открыто заявляли, что кто-то должен очистить улицы.

Попадались ссылки и на полицейских. Коллеги Саги и Натана жаловались на правила, приговоры суда, политкорректных полицейских и требования уважать права заключенных.

Зазвонил телефон; на экране высветился заграничный номер. Сага ответила. Звонил комиссар Сальваторе Джани из Милана. Он с сожалением сообщил, что расследование убийства Патриции Туттино, произошедшего возле больницы Сан-Раффаэле, застопорилось.

– Мы проверили записи со всех камер наблюдения, опросили всех сотрудников больницы… ни следов, ни свидетелей, ничего, – сказал он.

– А техническая экспертиза?

– Мне очень жаль, но дело понизили в приоритетности, – объяснил Сальваторе.

– Ясно, – сказала Сага. – Спасибо, что позвонили.

Она нажала “отбой”, вздохнула и заглянула в утомленные глаза Натана.

– Попытаю-ка счастья в Волгограде. – Натан потянулся к своему телефону, и тут снова позвонила Вероника.

– Ответь, – предложила Сага.

– Она скажет, что я идиот и не обращаю на нее внимания.

– Так ты обрати внимание.

Натан отпил холодного кофе, бросил пластиковый стаканчик в мусорную корзину и взял трубку.

– Здравствуй, дорогая.

Сага услышала раздраженный голос Вероники.