Лазарь

– Это я. – Сага крепко обняла ее.

Сердце у сестры бешено стучало, маленькое тело было мокрым от пота.

– Это же я, успокойся, это всего лишь я.

Пеллерина крепко обхватила ее руками, снова и снова шепча:

– Сага, Сага, Сага, Сага…

Глава 37

Они сидели в кровати обнявшись, пока Пеллерина не успокоилась. Потом спустились на кухню. Сестра шла за Сагой по пятам и включала все лампы, мимо которых они проходили.

В холодильнике Сага нашла остатки вчерашней еды – котлеты и вареную картошку.

– Мы сейчас поедим, а потом сразу спать, – сказала Сага, доставая упаковку сливок для соуса.

– Папа обиделся, не захотел готовить ужин, – прошептала Пеллерина.

– Почему ты все время говоришь, что он обиделся?

– Я послала ему фотографию – свою первую картину.

– Из художественной школы?

– Да. Он позвонил и сказал, какая чудесная собака, он повесит картинку на кухне, но когда я сказала, что это лошадь, он обиделся и положил трубку.

– Как это? Что он сказал?

Пелерина поправила очки на носу:

– Он просто положил трубку.

– Наверное, что-то с телефоном – батарейка разрядилась или еще что. Честное слово, он не обиделся, – улыбнулась Сага и сунула еду в духовку, подогреть.

– Почему тогда он не пришел домой?

– Тут, наверное, моя вина. Я забыла, что папа сегодня встречается с одной девушкой.

– У папы свидание? – улыбнулась Пеллерина.

– Вот я, например, встречаюсь с Ранди.

– Он такой хороший!

– Да. Он хороший.

Пока разогревалась еда, Сага приготовила соус: раскрошила в сливки бульонный кубик, крутнула мельницу с перцем и добавила чайную ложку соевого соуса.

– А как зовут папину девушку? – спросила Пеллерина.

– Не помню. Кажется, Аннабелла, – наугад сказала Сага.

– Аннабелла, – рассмеялась сестра.

– У нее большие карие глаза, темные кудри и красная-красная помада.

– И золотое платье с блестками.

– Точно.

Сага поставила на стол две тарелки, два стакана, достала брусничное варенье, положила салфетки, принесла воду.

– Наверное, папа отключил звук у телефона, потому что целуется с Аннабеллой, – “предположила” она.

Пеллерина громко рассмеялась, лицо ее снова порозовело. Сага проследила, чтобы сестра приняла таблетки от сердца, а потом обе приступили к ужину.

– Папа разве не рассказывал про свидание?

– Нет. – Пеллерина отпила из стакана.

– Но он говорил тебе, что я приду сегодня вечером?

– Не знаю. – Пеллерина сунула в рот кусок котлеты на вилке. – Вроде нет.

После ужина Сага почистила сестре зубы и проводила в спальню.

– Я спряталась, потому что испугалась, – призналась Пеллерина, влезая в ночную рубашку.

– Позволь дать тебе совет. – Сага погладила сестру по щеке. – Если ты действительно хочешь спрятаться, сиди тихо. Если будешь говорить “меня здесь нет”, тебя обязательно найдут.

– Ладно, – кивнула сестра и легла в кровать.

– И не прячься под одеялом. Встань за занавеской или за открытой дверью и стой молча, пока я тебя не найду.

– Потому что ты полицейская.

– Оставить тебе свет?

– Да.

– Но бояться нечего, ты же знаешь, да? – Сага присела на край кровати.

– А ты никогда ничего не боишься? – спросила Пеллерина.

– Нет. – Сага сняла с сестры очки и положила на ночной столик.

– Спокойной ночи, Сага.

– Спокойной ночи, сестренка.

И тут в кармане у Саги зазвонил телефон.

– Наверное, папа устал целоваться, – улыбнулась Пеллерина.

Звонила Жанетт Флеминг.

– Это не папа, это мне звонят с работы. Мне надо ответить, но потом я еще к тебе загляну.

Сага оставила дверь приоткрытой и, спускаясь по лестнице, начала разговор.

– Прости, что так поздно, но ты говорила, что хочешь быть в курсе каждого допроса, – начала Жанетт.

– Как результаты?

– Мне нужно еще два вечера.

– А нельзя просто сказать ей, чтобы она пока не ходила на работу?

– Сговорчивостью большего добьешься. А мне не сложно работать поздно вечером.

– Только не на износ, – предупредила Сага.

– Малышу нравится, когда я работаю. Его из пушки не разбудишь.

Жанетт, много лет мечтавшая о ребенке, забеременела уже после развода. Сага полагала, что Жанетт ездила в Данию делать искусственное оплодотворение, но сама Жанетт ничего не рассказывала.

– Что она сказала?

– Лучше, если ты сама послушаешь, могу переслать тебе файл. Там всего несколько минут, где она вспоминает кое-что новое. Все остальное – подготовка и описание допроса.

– Отлично, спасибо.

Получив файл, Сага села у кухонного стола. На старые яблони падал свет из окна. Запись началась с середины беседы:

“… и это тоже. Нет, это не мое, это…”

Анна, кажется, перевернула что-то на столе и выругалась: “Твою мать”.

“Ничего страшного, я вытру”, – сказала Жанетт и встала.

Ножка стула процарапала по полу, послышались шаги, зашумел кухонный кран. Жанетт ушла далеко от микрофона, ее стало плохо слышно.

“Может быть, вернемся к твоим словам насчет его желания купить лабораторию в Болгарии?”

“Он много чего говорил”. Анна тяжело задышала.

“Но про старую лабораторию ты помнишь? Ты понимала, зачем она ему?”

“Понятия не имею. Он вроде интересовался химической промышленностью, если такое в принципе возможно. Он и о предприятии в Норртелье говорил, которое производит… как это называется, чтобы машины полировать”.