Лазарев. И Антарктида, и Наварин

После ухода эскадры «Автроил» крейсировал с другими кораблями отряда вдоль побережья, охраняли которские бухты и острова от французов, огневыми шквалами сдерживали оккупантов, то и дело ущемлявших далматинцев. Там, где они властвовали, с жителей брали непомерные, тягостные налоги, конфисковали без всякого повода имущество, всячески притесняли население. Особое озлобление у французов вызывали симпатии далматинцев к русским. За это они старались «всеми ужасами военного самовластия унизить дух храброго народа, мера терпения его исполнилась, и славяне поклялись погибнуть или свергнуть тягостное для них иго».

Далматинцы на оккупированном побережье тайно сговорились и послали ходатаев к Баратынскому.

В конце апреля на Корчулу пришла шхуна с посланцами.

— Наш народ сплочен общим желанием прогнать вражью силу, — сказал седовласый далматинец, — и соединиться с нашей матерью-Россией. Мы готовы выступить хоть завтра, но просим вашей помощи. Одним нам не управиться.

Баратынский задумался. Не раз слышал он на берегу в Которе и других местах о возмущении среди жителей. Однако после ухода Сенявина в Которе осталось мало войск.

— Друзья, мы всегда были с вами, поможем и на этот раз. Но больше пяти — семи сотен нам не потянуть.

— Спасибо и на этом, — поклонился старик.

Через несколько дней, погрузив на транспорта шесть рот егерей, Баратынский ушел в Корчулу.

Далматинцы рассчитывали выступить недели через две, однако непредвиденный случай ускорил события. По дороге в порт Сплит крестьяне одной деревни убили курьера, который вел себя заносчиво. В отместку французы расстреляли несколько крестьян и сожгли деревню. В соседних деревнях ударили в набат, и далматинцы с яростью напали на мелкие отряды французов, рассеянные по побережью, и истребили их. Генерал Мармон не заставил себя ждать. Карательный отряд в несколько тысяч солдат двинулся на повстанцев «с мечом мщения, расстреливая попавшихся в плен и предавая селения огню».

В середине мая у Баратынского с просьбой о помощи появился взволнованный иеромонах Спиридоний, связной повстанцев.

— Еще раз обещаю вам, отче, всю возможную помощь и покровительство государя нашего. Однако сей же час мы не вольны.

Капитан-командор вышел с монахом на шканцы и показал на топ-мачты, где штормовой ветер трепал вымпел.

— Глядите, отче, — ветер дует нордовый, как говорят моряки, мордотык. Наберитесь терпения. Как только ветер переменится, тотчас снимемся с якоря, пойдем к Брачу и дальше к вашему войску.

Скоро ветер переменился, и отряд, в том числе и фрегат «Автроил», вышел на помощь восставшим. И как раз вовремя…

Хорошо вооруженные регулярные французские войска рассеяли повстанцев и прижали их к берегу.

«При появлении российских кораблей, — описывал это событие мичман Владимир Броневский, — патриоты ободрились, собрались и 25 мая напали на французов. Как сражение происходило у морского берега, то эскадра снялась с якоря, приблизилась к оному и сильным картечным огнем принудила неприятеля отступить и заключиться в крепость. 26-го недалеко от Спалатры (Сплита. — Ред.) высажено было на берег 5 рот солдат и несколько матросов. Французы скоро появились на высотах в таком превосходном числе с двух сторон, что войска наши вместе с 1500 далматцев возвратились на суда. Хотя неприятель, рассыпавшись в каменьях, вознамерился препятствовать возвращению, но, поражаемый ядрами и картечью с близ оставленных судов и вооруженных барказов, скоро отступил с видимою потерею».

Генерал Мармон имел большое превосходство, однако не рискнул начать наступление на юг к Боко-ди-Которо. Впрочем, спустя всего три месяца он войдет в этот город без единого выстрела. По повелению Александра I.

В ту же самую пору эскадра Сенявина славно начала кампанию против турок. Англичане оказались плохими союзниками. Невзирая на обязательства, преследуя свои выгоды, адмирал Дукворт отказался действовать совместно с русской эскадрой, атаковать турок в Дарданеллах и взять Константинополь. Он поспешно увел свои корабли в Египет.

Несмотря на недостаток сил, Сенявин успешно блокировал Дарданеллы, приступом овладел сильной крепостью на острове Тенедос и жаждал сразиться в море с турками. Капудан-паша Сеид-али всячески уклонялся от встречи, но все же Сенявину удалось выманить его из проливов.

10 мая 1807 года эскадра одержала явную победу над турками у Дарданелл. Разгневанный неудачей Сеид-али казнил своего вице-адмирала и двух капитанов.

Спустя месяц с небольшим неподалеку от Афонской горы эскадра под командой Сенявина наголову разгромила превосходящий ее турецкий флот. Перед сражением Сенявин обратился к морякам:

— Надеюсь, что каждый сын отечества потщится выполнить долг свой славным образом.

Успех был полный: турки потеряли восемь судов, русские — ни одного.

Среди взятых в плен оказался турецкий адмирал Бекир-бей. В бою погиб офицер редкой отваги, командир линейного корабля капитан 1-го ранга Дмитрий Лукин.

Увы, плодам своей победы российские моряки радовались недолго, а принесенные ими жертвы оказались тщетными.