Лазарев. И Антарктида, и Наварин

За десяток лет Баранов, преодолевая невероятные трудности, снарядил добрый десяток экспедиций, обследовал все открытые русскими острова, основал фактории на Американском материке, на берегах Кенайского и Чугацкого заливов. На острове Кадьяк соорудили в короткий срок адмиралтейство, где построили первый корабль — трехмачтовый двухдечный бриг «Феникс».

Начало века встречали в новой крепости Архангельской — на Ситхе. Здесь его постигла первая крупная неудача.

Русские люди с первых шагов на открытых землях Аляски устанавливали добрые отношения с местными жителями, мирили между собой враждовавшие племена. Алеуты и эскимосы охотно торговали с русскими, жили с ними в одних поселениях, выдавали дочерей замуж за русских. Сам Баранов женился на алеутке. Русские люди завязывали мирные отношения с коренными жителями. Не всем это нравилось, особенно любителям легкой наживы.

Американские и английские браконьеры, прослышав о богатых русских промыслах, ринулись на Алеуты, старались на спирт и безделушки выменивать у аборигенов меха. Это не всегда удавалось — русские предлагали тем нужные продукты и домашнюю утварь. Тогда в ход пошли порох, ружья и даже пушки. Это было выгодно вдвойне: разжигалась вражда между племенами, а при надобности стволы ружей и пушек несложно было бы направить против русских.

Баранов вздохнул, приложил руку козырьком, вглядываясь в рассеивающийся туман…

Не раз просил он американцев не продавать индейцам порох и пушки, с тревогой сообщая в Петербург:

«Я многократно говаривал им, что этот товар для варварских народов не надобно бы променивать, коим они между собою часто производят кровопролитие и им самим вредят, делая врасплох нападения, что и случалось неоднократно, и даже судами овладевали; а кольми паче нам то вредно и обидно; тем более что нарушаются мирные постановления между двором Российским и республикой Соединенных Штатов.

Но они, мало тому внимая, говорили: мы люди торговые, ищем получить прибыль и воспрещения о том не имеем».

А вскоре, весной 1802 года, пришла беда.

Не без подстрекательств американских браконьеров около тысячи индейцев, пользуясь его отъездом, внезапно напали на укрепленную факторию на Ситхе. Горстка русских и полторы сотни алеутов долго и храбро отбивались от нападавших, пока те не подожгли строения. Погибли двадцать русских и сто тридцать алеутов.

Как после рассказывали ему, несколько белых американских матросов вместе с нападавшими индейцами без пощады истребляли людей и грабили все, что попадалось им под руки…

А на рейде во время побоища вдруг показался корабль английского капитана Барбера…

Два года спустя русские промышленники ликовали. На Ситхинском рейде бросил якорь русский корабль, совершавший первое кругосветное плавание, с таким родным именем «Нева». Командовал кораблем Юрий Федорович Лисянский. Залпы пушек «Невы» вымели с Ситхи смутьянов, среди которых находились и белые…

Спустя неделю заложили крепость Новоархангельск, которая стала центром русских владений на Аляске.

…Устал главный правитель от многолетних забот, седьмой десяток скоро минет, просил замену. Прошлой зимой из Петропавловска на смену ему отправился на корабле «Нева» коллежский советник Терентий Борноволоков. Да не довелось ему увидеть Аляску. Штормовые волны, туман, сильные противные ветры четыре месяца носили «Неву» по океану. Еще больше терзали экипаж раздоры и разногласия между командиром и штурманом — опытным моряком, но весьма самонадеянным человеком. Последний, приняв по решению Борноволокова, далекого от морских дел, командование кораблем, в конце концов посадил корабль на камни. Погибло более тридцати человек… Море оплошностей не прощает…

Баранов внезапно остановился, лицо посветлело. Из-за дальних островов явственно прозвучал пушечный выстрел…

Вскоре высланные заранее две крытые байдарки подошли к лежавшему в дрейфе «Суворову». Перегнувшись через поручни, Лазарев с любопытством всматривался в не виданные им ранее узкие, обтянутые кожей, юркие лодки. В первой сидели укрытые по пояс кожаными пологами три человека, во второй — два. Все гребцы алеуты, кроме одного белого.

Столпившись у борта, матросы с любопытством глазели на смуглые, широкоскулые лица с раскосыми глазами, обрамленные длинными, черными как смоль волосами и реденькими бородками.

На борт по сброшенному трапу поднялся сухощавый, с бегающими глазками человек. Склонив в улыбке голову, он представился:

— Лещинский, здешний, у господина Баранова, служитель…

Лазарев, не дав договорить, крепко пожал руку и обнял первого соотечественника в здешних местах.

Начались обоюдные расспросы, пришел лоцман. В четыре часа дня Новоархангельская крепость салютовала флагу Российско-Американской компании одиннадцатью выстрелами. Корабль положил якорь в двух милях к западу от крепости. Лазарев вместе с Молво съехали на берег.