Лазоревый день. Книга первая

Хайса не случайно выбрала именно этот образ. Не телесная близость делает орайре частью ртаари. Что-то более тонкое, то, что невозможно облечь в форму и назвать словом. Никто и никогда не унижал Русану так сильно, как бывшая однокурсница. Должно быть, это самый глубокий шрам на её личности. Способна она избавиться от него? Понять, что форма ничего не значит, нащупать сущность, скрывающуюся под ней.

Она замешкалась, и, воспользовавшись этим, Виолетта резко ударила кулаком по полу. Так сильно, что даже Русана ощутила боль крошащихся косточек пястья. Мраморная плитка не выдержала, треснула. Трещины побежали во все стороны, пол прогнулся… распался, швырнув обнявшихся то ли противниц, то ли любовниц вниз головами в тёмную солёную воду.

Это было сверхнеожиданно. Инстинктивно Русана попыталась вдохнуть и опоздала. Вода хлестнула в нос, в глотку. Едва не захлебнувшись, фыркая и отплёвываясь, она рванула вверх. Но Крамных снова обвила её тело руками и ногами, не пускала, влекла на глубину. Дышать было нечем, в глазах начинало темнеть, в ушах зазвенело, — так было однажды, Русана вспомнила ощущение. А Виолетта смеялась, разглядывая ужас на лице соперницы. Маленькие пузырьки кипели вокруг её губ, ноздрей, унося вверх спасительный воздух. Кажется, она не боялась, ей нравилась эйфория агонии. Она изгибалась всем телом, вжималась, вдавливала в себя, будто стремясь запечатлеть памятью кожи их близость. И внезапно отпустила, ослабила хватку. Следовало ракетой взмыть вверх, пока не отключилось сознание…

Русана удержалась от соблазна. Сама обхватила тело соперницы руками, прильнула к губам, ловя выкатывающиеся пузырьки. Он был так сладок — один вдох на двоих. Не требовалось никаких движений, чтобы подниматься по волне экстаза, лишь сжимать друг друга в объятиях и дышать…

Резкий рывок вырвал её из воды. Орелик задохнулась от боли в рёбрах, вскрикнула. Ошеломлённо взглянула вниз. Океана не было. Она висела на отвесной скале, пристёгнутая страховочным канатом. И Виолетта висела, прижавшись к её груди, обхватив спину. Верёвка медленно раскачивалась, и так же медленно девушка соскальзывала, съезжала всё ниже и ниже. Вот уже лицо уткнулось Русане в живот. Может быть, силы оставляли её? Руки, прежде такие цепкие, слабели, — Русана ощущала это собственным телом.

— Держись же!

Она уцепилась за плечи девушки, потянула вверх. Крамных почти не помогала. Орелик поднимала её, перебирая руками — плечи, бока, бёдра, — пока их лица вновь оказались рядом. Воспользовавшись этим, Виолетта припала к губам спасительницы. Жадно искала поцелуем язык, высвободила руки, ласкала ими лицо, шею Русаны. Орелик оказалась совершенно беспомощной, вынужденная единолично удерживать на себе не к месту любвеобильную напарницу. Это было нечестно! В качестве маленькой мести Русана от души ущипнула Крамных за задницу…

Такой реакции она не ждала. Виолетта, не переставая целоваться в засос, отвела руку, нащупала страховочный линь. Щелчок — и карабин под её пальцами раскрылся. Ремни обвисли, и бурая стена в метре от них рванула вверх. Русана почувствовала, как мгновенно онемели, стали ватными мускулы. Внизу опять были острые камни, тело помнило о смертной боли.

Крамных даже сгруппироваться не позволяла, наоборот, запрокидывала, стараясь перевернуть вниз головой. Затем резко оттолкнулась, зависла, держась лишь рукой за её руку. Казалось, сила тяжести не имеет власти над ней.

— Так что, будешь дальше падать, или полетишь со мной? — крикнула насмешливо.

Скуластое лицо Виолетты горело от возбуждения, грудь поднималась в такт дыханию часто-часто. Полететь?! Русана почувствовала, как отступает онемение. Полететь — это ведь так легко! Нужно лишь забыть, что падаешь. Забыть, что вообще способна упасть…

— Тогда догоняй!

Виолетта разжала пальцы и свечой взмыла вверх. Секунда, и уже не различишь её на фоне неправдоподобно яркого, лазоревого неба. Как будто растворилась, как будто она и есть это небо.

Она в самом деле была лазоревым небом Кхарита. Форма больше не имела значения.

Глава 28. Последний Турнир

Свою комнату в небесном дворце Русана узнала, едва открыла глаза. Мраморный пол, колонны, бассейн с фонтанчиком. Даже ваза наполнена фруктами — как всегда. И орайре сидит на кушетке у её ног. Заметив, что сестра проснулась, приветственно вытянула губы. Всё, как прежде… только сейчас рядом с ней сидела Шорих. И тело неправдоподобно лёгкое и слабое одновременно, приподняться на локте — почти непосильный труд.

Шорих вскочила, с готовностью бросилась помогать. Не утерпев, спросила шёпотом:

— Как получился первый раз? Ты летала?

— Ага, — кивнула Русана. Ей наконец удалось сесть. — Налеталась так, что ни руку, ни ногу поднять не могу.

Шорих метнулась к столику, принесла фарфоровую миску, до краёв полную белой творожистой массой.

— Ешь. Это поможет быстрее восстановить энергию.