Лазоревый день. Книга первая

Место и время Орелик узнала сразу: бар в городке Академии Космофлота, вечер накануне начала гиперпрактики. Только сейчас здесь было пусто… если не считать Крамных, стоящую прямо перед ней. Для чего Хайса выбрала именно этот образ и эту сцену? Хотела унизить, отомстить? Или проверяла, готова ли чужеземка переступить гордость, отвращение, стыд? Переступить себя.

Русана постаралась, чтобы улыбка на её лице не выглядела натянутой. Спросила:

— Мы что, опять будем драться? Не стоит. Признаю, ты сильнее меня, Хайса.

— Хайса? Это откуда-то из другой оперы. Меня зовут Виолетта, если ты не узнала. Для девушек можно коротко — Вил. И я кое-что хочу от тебя.

— Хорошо, пусть будет Вил. Я была неправа, затеяв ту глупую драку, извини. Нам следовало спокойно поговорить. Я всё могла объяснить, просто не хотела. Я посчитала себя выше и лучше, чем ты.

Крамных хищно прищурилась, подвинулась ещё ближе. Она была на голову ниже Русаны, ей пришлось запрокинуть лицо, чтобы заглянуть в глаза противницы. Орелик видела, как раздуваются ноздри, как кривятся полные яркие губы.

— Ты в самом деле выше. И, говоришь, лучше? А если проверить? Извинения — лишь слова, сотрясение воздуха.

— Ты хочешь ударить меня? Посмотреть, как я падаю и теряю сознание?

— Да, хочу… трахнуть тебя! — Вил широко улыбнулась, обнажив зубы. Они были ровными и мелкими, лишь клычки немного выступали вперёд.

Орелик почувствовала, как её собственная улыбка превращается в гримасу. Все-таки проверка. Что ж, пройдём и сквозь это. Хайса могла принять образ куда более отвратный, а это как-никак человек. Хоть и сволочь!

— Чего остолбенела? Ты ведь только самцам позволяешь трахать себя, а таких девчонок как я презираешь!

— Вовсе нет, — опомнилась Русана. — Почему бы не попробовать? Это даже интересно.

Она подняла руку, сначала осторожно, а потом всё решительнее потянула застёжку на куртке. Крамных стояла не шевелясь, не отрывая глаз от лица Русаны. Расстёгнутая куртка мягко соскользнула с плеч. Одежды под ней не было, лишь смуглая гладкая кожа. Орелик медленно провела пальцами от запястий девушки вверх вдоль предплечий, плеч, до самой шеи. Затем ещё медленнее — вниз. Было странно трогать чужую женскую грудь. У Виолетты она была маленькая и смешная, будто две морковки, торчащие в разные стороны.

Крамных резко отстранилась.

— Нет, меня лапать не нужно! Это я тебя поимею, поняла? А ты можешь расслабиться и получить удовольствие.

Орелик замерла. Что делать дальше, она не знала. Стояла, покорно позволяя стащить с себя майку, брюки. Пальцы у Виолетты были сильными, иногда грубоватыми. Если закрыть глаза, можно забыть, что к тебе прикасается женщина, в кровь разбившая твоё лицо. Сосредоточиться на собственных ощущениях…

Руки Крамных остановились.

— Эй, подруга, ты сейчас с кем?

Русана быстро открыла глаза, уставилась на стоящую перед ней девушку. Та презрительно скривила губы, процедила:

— Так не пойдёт. Никаких иллюзий, забыла?

Подняла с пола куртку, и не спеша направилась к выходу. Русана смотрела ей в спину, понимая — экзамен провален. Ну уж нет, так легко она не отступит!

— Вил, стой! Считаешь, что можешь запросто уйти отсюда?

Крамных покосилась через плечо.

— А как ты меня остановишь?

В один прыжок Русана оказалась рядом. Рывком развернула, сжала пальцами плечи, спину, притянула к себе нагое тело. Виолетта будто ждала этого, жадно впилась губами в её губы, руками — в её тело, такое же нагое. Орелик ощутила, как напряжены мускулы под упругой кожей, — слишком напряжены для любовной прелюдии. В следующий миг Виолетта выскользнула из объятий, неуловимо проведя подсечку. Сгруппироваться Русана не успела, поняла, что валится на пол как тогда, в прежней реальности.

Упасть всей тяжестью на пол Крамных не позволила, в последнюю секунду поддержала, сделав приземление на спину мягким. Тут же навалилась сверху, обвила коленями бёдра, припечатала лопатки к мраморным плиткам пола. В светло-карих глазах плясали бесовские искры, и усмешка полных губ не казалась хищной и омерзительной, лишь озорной. Не отвечая, Русана положила ладони на маленькие тугие ягодицы. Повела дальше, нащупывая желобок между ними. Ещё дальше, к промежности. Улучив мгновение, когда противница начала невольно прислушиваться к ощущениям, резко дёрнулась влево, перекатываясь на бок.

Это была игра, похожая на борьбу, или борьба, похожая на игру. Они старались не причинять специально боль друг другу, но и не поддавались. Силы были примерно равными, Виолетта выигрывала в скорости и подвижности, Русана — в весе и размерах. Сколько времени длилась их странная возня, Орелик не знала, но ей удалось взять верх — в прямом смысле. Крамных лежала под ней с широко раздвинутыми в стороны ногами, с правой рукой, заведённой за спину. Оставалась малость — отправить туда и левую. Тогда соперница будет полностью в её власти…