Лазоревый мундиръ II: Смертоцвет

— Смеешься? — Таня приподняла бровь. — Да его тело потом несколько врачей изучало. Собственно, до сих пор изучают… под страшным секретом. Нет, уж будь покоен, его степенство, господин Пудовский совершенно точно мертв.

— И это приводит нас ко второй версии, — продолжил Герман. — Что если при жизни ли Пудовского или после его смерти артефактом завладел кто-то еще? Кто-то из его окружения?

— Ты на кого-то конкретного намекаешь? — спросила Таня.

Герман глубоко вдохнул. А затем рассказал ей о своей встрече с Надей и о ее ультиматуме. И чем дальше он рассказывал, тем мрачнее становилась его бывшая начальница.

— Какого черта ты не с этого начал? — спросила она. — Это даже важнее, чем твои похождения по гробницам. Мне нужно немедленно доложить об этом наверх.

— Я бы просил тебя пока не докладывать, — произнес Герман твердо. Подполковник Ермолова взглянула на него вопросительно.

— Если ты доложишь о таком, их судьба будет решена, — пояснил Герман свою мысль. — Но я считаю, что есть и другой путь.

— И какой же?

— Очень простой. Освободить их.

В комнате повисла тяжелая густая тишина. Дождь сильнее забарабанил по оконному стеклу. Вокруг керосиновой лампы вился каким-то образом затесавшийся под крышу посреди осени ночной мотылек. Герман подумал, что бедолага, должно быть, доживает последние дни. Осень. Все понемногу умирает.

— Ты в своем уме? — негромко проговорила Таня. — Ты понимаешь, что ты вообще предлагаешь? Да малейшая утечка… а на свободе за ними будет не уследить…

— Я и не предлагаю распускать их на все четыре стороны, — пояснил Герман. — Но давай уже посмотрим правде в глаза. Есть только два варианта того, как мы можем поступить с этими людьми. Мы можем их убить и сделать вид, что ничего никогда не было. Либо мы можем сделать их нашими союзниками, участниками вашего чертова заговора, в чем бы он ни заключался. Во втором случае мы должны предоставить им хоть какие-то человеческие условия и хоть какую-то свободу. Без этого они не будут сражаться на нашей стороне.

— Ты так говоришь, — Таня еще сильнее понизила голос, — словно и впрямь ожидается какое-то сражение.

— А ты думаешь, что нет? — Герман выразительно взглянул на нее. — Вдумайся сама в то, что происходит. Против императора никто не выступал двести лет, и когда против него выступали в прошлый раз, то…

— Тише ты! — воскликнула она и закрыла ему рот ладонью. — Совсем с ума сошел! Ты соображаешь вообще?..

— Я-то соображаю! — проговорил он, убирая ее пахнущую жасмином ладонь от лица. — А вот ты как будто не понимаешь, в чем участвуешь! Так я тебе объясню!

— Не надо объяснять, я не маленькая, — ответила она, поморщившись. — Все я понимаю, но пойми и ты: то, что ты предлагаешь, это… чудовищный риск. Совершенно неприемлемый. Я не представляю, как я даже в кабинет к князю зайду с подобной идеей.

— Давай я поясню еще раз, — Герман вздохнул. — Я не предлагаю немедленно распустить всех мастеровых на все четыре стороны. Я предлагаю другое: мы сформируем из них отряд, подчиним его мне. Это будет наш резерв на случай… ну, на случай каких-нибудь осложнений, при которых на понадобятся силы.

— У нас есть силы на случай осложнений, — отрезала Таня. — Ты их видел тогда, во время штурма Залесского.

— Видел! И я видел, что их недостаточно! А что если бы мы тогда не смогли повредить портал своими силами?

— Даже думать об этом не хочу… — Таня покачала головой.

— Вот! — Герман поднял палец вверх. — А теперь представь, что у нас есть большой и сплоченный отряд магов, которым не нужны крепостные, и которые готовы драться не за страх, а за совесть. Которых не требуется использовать втемную, потому что они сами заинтересованы…

— И у тебя есть конкретные предложения? — спросила она. — Такие, которые я могла бы положить на стол к Оболенскому?

— Кое-какие есть, — ответил Герман. Всю прошедшую ночь он думал об этом. Отряд. Его собственный. Экспериментальный. Напрямую подчиненный князю. Вероятно, с оборудованием для быстрого реагирования. Почему бы не придать ему самолетный экипаж, например?

Все мастеровые получают офицерские звания и личное дворянство. Заодно получают какую-нибудь захудалую деревеньку в коллективное владение. Князь Кропоткин обучает их магии — он наверняка не откажется. Карасев работает с ними в качестве духовного целителя. Над всем этим висит обстановка секретности, живут они в каком-нибудь отдаленном месте, но при этом имеют право посещать город время от времени, ходить в увольнительные, развлекаться, тратить жалование. Желательно по несколько человек — чтобы все друг за дружкой немного следили.

Но главное, что в любой сложной ситуации у Оболенского будет под рукой отряд боевых магов.

— Ну, насчет экипажа, это ты загнул, конечно, — задумчиво проговорила Таня. — Никто на такие траты не пойдет. Ты знаешь, сколько он жрет магии? Да если ты попробуешь им управлять на своих собственных ресурсов, то помрешь через пять минут и шлепнешься на землю вместе с дорогущей машиной.