Лазоревый мундиръ II: Смертоцвет

Постепенно начинали опускаться ранние осенние сумерки. Даже Егорка, который сперва болтал без умолку, теперь как-то сосредоточенно притих и держался чуть позади Германа. Должно быть, мрачная атмосфера действовала и на него.

Они прошли по тропинке где-то около полуверсты, когда все произошло — очень быстро. Герман успел заметить, как из-за массивного дуба метнулась какая-то темная тень и потянуться к кобуре, как вдруг обе его руки, уже оказались в стальном захвате, а еще мгновение спустя не менее двоих сильных людей скрутили его, а на запястьях защелкнулись браслеты наручников.

— Единственное хорошее, что мне досталось от этого ублюдка Фридриха, — проговорила Надя, которую Герману, пригнутому к земле, было не видно, но которая стояла теперь где-то справа от него, — это кандалы из нефритового сплава. — Покойник возлагал на них большие надежды в деле борьбы с аристократами. Его это не спасло, но сама по себе мысль была верной.

— Какого черта! — Герман рванулся из захвата, но ему это не удалось, и дворянская шпага, естественно, тоже в руках не появилась. — Егор! Егор!

— Ну, Егор, и чего? Я уж восемнадцатый год, как Егор, — послышался за его спиной насмешливый голос. — А ловко я его, а, Надь?

— Ты молодец, — ответила нигилистка. — Центральный комитет тебе выражает благодарность. А теперь обыщи его, я уверена, что эта штука у него при себе.

Герман мысленно отвесил себе подзатыльник. Если бы только не были скручены его руки, он бы ударил себя посильнее и в реальности.

— Да-с, барин, влопался ты — хуже некогда, — произнес Внутренний дворецкий. — И главное, этот-то сопляк каков…

Герман почувствовал, как его грубо обшаривают под курткой. Сперва Егор извлек из кобуры обычный револьвер, бросил его на землю, затем достал Узорешитель. Этим он уже швыряться не стал, взял двумя пальцами, словно нечто очень хрупкое или опасное.

— Герман! Что у тебя там происходит? — раздался вдруг у него в ухе голос Тани, но слышимый с огромным трудом, словно издалека и сквозь подушку. Значит, связь еще работает?

— Тревога! — проговорил Герман, легонько шевеля губами. — Я схвачен! Тревога! Направь кого-то сюда! Агента на станции или кто у тебя там поблизости!

— Ничего не слышу, — услышал он. — Ты там, наверное, уже с ними разговариваешь? Ладно, но потом сразу выходи на связь. Немедленно, как отойдешь от нее.

Герман до крови закусил губу от обиды. У них было предусмотрено, что он может не отвечать какое-то время, чтобы не демаскировать себя перед нигилистами. Теперь же ответить он не мог, но насторожит это ее не сразу. Сколько пройдет времени прежде, чем она поймет, что что-то не так? Пять минут? Десять? А как быстро успеет среагировать? В лесу никаких агентов нет, побоялись спугнуть госпожу Надежду. Ближайший агент — на станции. В станционном буфете должны сидеть еще трое, но пока они явятся…

Германа поставили на колени, и теперь он мог видеть свою пленительницу. Она внимательного рассматривала Узорешитель, а затем положила его в карман.

— А остальные что? — спросила она Егора, который стоял рядом с довольной улыбкой. Тот слегка погрустнел и покачал головой.

— Остальные — в утиль, — ответил он и сплюнул на землю. — Не захотели в революцию. Захотели жандармами быть, дурни. Не понимают, что им всем хана тогда. Ну, я очень-то их убеждать не стал, побоялся. Думал, поймут, что я за тебя — сдадут жандармам.

— Ты все правильно сделал, — проговорила Надя и легонько провела пальцами по его волосам, отчего Егор весь засиял. Ну их всех к черту, они все равно что мертвы теперь. Кто отказался от дела революции, тот мертв для будущего. А вот с этой штукой у нас будет сколько угодно новых бойцов. Сильных, свободных, отчаянных, ненавидящих своих прежних хозяев и прежнюю жизнь.

— Ну, а с вами, Герман Сергеевич, нам, кажется, пора прощаться, — произнесла она, наклонившись к Герману и заглянув ему в глаза. Герману отчаянно захотелось плюнуть ей в лицо, но он сдержался.

— Ничего у тебя не получится, — проговорил он вместо этого. — Ни в чьих руках, кроме моих, он работать не будет.

— Придумали бы чего поумнее, господин жандарм, — Надя скорчила презрительную ухмылку. — Я отлично знаю, что Узорешитель отлично работал и до того, как попал к вам. С его помощью были освобождены несколько крепостных в имении князя Вяземского. Кстати, двое из них нынче в наших рядах. А я смотрю, что у вас тут есть запасенная энергия? Как мило с вашей стороны было ее сэкономить для нас. Вообще, я с первой нашей встречи решила, что вы болван и скряга. Спасибо, что не разочаровали меня.

С этими словами она снова достала Узорешитель и навела на себя, а затем нажала на спуск. Зеленый луч вспыхнул ярко.

— Странно, что я совершенно ничего не чувствую, — произнесла она. — Ты чувствовал что-то?

Она обратилась к Егору, подобострастно на нее смотревшему.

— Я-то… — он закатил глаза, видимо, припоминая. — Да я-то тогда… Я тогда из-за всех этих бесов и прочего в таком был аху… пардон, в таком был оцепенении, что уж себя не помнил. Еще этот голос тогда жуткий в башке звучал, а потом перестал, как он-то меня освободил.