Лазурь небес и порожденье ада

Заря и гаснущий закат в твоих глазах,

Ты аромат струишь, как будто вечер бурный;

Героем отрок стал, великий пал во прах,

Упившись губ твоих чарующею урной.

Прислал ли ад тебя иль звездные края?

Твой Демон, словно пес, с тобою неотступно;

Всегда таинственна, безмолвна власть твоя,

И все в тебе – восторг, и все в тебе преступно!..2

Приоткрыв от изумления рот, Медноволосая смотрела прямо в одухотворенные глаза незнакомца.

– Кто вы такой?.. – вымолвила наконец она.

Он усмехнулся:

– Для вас я сегодня буду влюбленным мечтателем, ищущим Истинную Красоту в этом погрязшем в нищете и уродстве месте. Скажите, вы ведь говорите по-французски?

– Oui, – улыбнулась девушка.

– А я, к сожалению, нет. – Он сдвинул шляпу на лоб и почесал в затылке. – И о вещах возвышенных и поэтических я больше не могу говорить плебейским языком этого континента, не имеющего о Красоте никакого понятия. Поэтому без лишних слов приглашаю вас на сеанс. – И юноша указал на приветливо распахнутые двери «Фортуны».

– Я согласна, – выдохнула Медноволосая. – Только все же мне хотелось бы узнать имя ценителя Истинной Красоты, ибо только в имени кроются многие тайны нашего бытия.

– Зовите меня Джейсоном. – Он приподнял шляпу, блеснув в свете фонарей бриллиантиновым пробором коротких светлых волос.

– А я Гвендолин. Очень приятно.

***

Спустя полчаса они сидели в полупустом зрительном зале, на экране которого мелькали кадры, нарисованные мышью-переростком Диснеем, вложившим свой образ и в персонажей. Глядя на ужимки и кривлянья забавного мышонка и его подруги, многие в зале смеялись, но Гвендолин улыбалась лишь изредка, в остальное же время ее лицо было полностью серьезным. Джейсон же вообще не смотрел на полотно, обратив все свое внимание только на спутницу, выглядевшую в несколько раз прекрасней обычного. Казалось, что свет экрана падает только на них двоих, остальных зрителей как будто бы не существовало вокруг. Возможно, только эта пара и олицетворяла Истинную Красоту посреди темного прокуренного зала.

– Как тебе фильм? – спросил девушку Джейсон, когда они выходили из душного зала на улицу. – Я заметил, ты нечасто смеялась, в отличие от остальных.

– Я думаю, сам режиссер не хотел, чтобы зрители над этим смеялись, – дрогнувшим голосом ответила Гвендолин. – Он лишь хотел, чтобы мы увидели в героях самих себя. И это должен был быть смех сквозь слезы, как по мне. – Она тихо шмыгнула носом и быстро смахнула кружевным платочком слезу с ресниц.

Молодой человек на это промолчал. Они подошли к остановке, и Гвендолин извлекла из ридикюля сигарету в костяном мундштуке. Джейсон тут же поднес ей зажигалку, сделанную из винтовочного патрона.

– О, так ты был на войне? – удивилась девушка, разглядывая зажигалку и вырезанные на ней непонятные инициалы.

– Я еще слишком молод для этого, – усмехнулся он. – Скажем так, я воюю совсем на ином фронте.

– И на каком же? – осведомилась Гвендолин, делая затяжку и выпуская струйку дыма к горевшему над ними фонарю.

Молодой человек снова усмехнулся.

– Хочешь это узнать? Тогда пойдем, я тебе кое-что покажу.

Он повел спутницу за угол, в темный и холодный переулок. Окончательно заинтригованная, Гвендолин шла за своим новым знакомым, даже не подозревая чего-то плохого.

Вскоре они оказались в мрачном и грязном тупике, откуда едва проглядывалось небо над головой. Щелкнув зажигалкой, Джейсон осветил выщербленные кирпичные стены домов, лужи нечистот, груду мусора в углу. Гвендолин пришлось зажать нос платком, чтобы не чувствовать ужасного запаха.

– Ты только посмотри на это убожество вокруг, – заговорил молодой человек. – Скажи, разве может из такой грязи родиться что-то светлое и чистое, нечто прекрасное, что можно будет назвать Истинной Красотой? – И, как только его спутница отрицательно помотала головой, он улыбнулся: – Может. Еще как может. И ты сейчас своими глазами это увидишь.

Внезапно куча мусора у стены завозилась, что-то хрипло зарычала и поднялась во весь рост, оказавшись средних размеров троллем в лохмотьях. Девушка поняла, что вонь в этом переулке исходила именно от него.

– Кто тут шастает? – прорычал тролль, зыркая своими маленькими красными глазами в темноту. – Убирайтесь. Я голоден и зол и за себя не отвечаю.

– Интересно… – ничуть не смутившись, протянул Джейсон. – Выходит, ты лег спать без ужина. Может, у тебя денег нет?

– Откуда бы им взяться, мистер, – хмыкнул тролль, – когда меня с работы уволили.

– Вот оно как? А кем ты работал?

– Вышибалой у Эрли, – угрюмо ответил недочеловек. – Как-то один из клиентов, толстый такой свин, налакался в стельку и начал буянить. Ну я схватил его за шкирку да и выкинул вон. А потом оказалось, что это был зять самого сенатора. Ну, меня и выперли.