Лазурный дракон

Так, не забыть набросить на себя ауру… Я выбрал Скоротечность — прибавка к Ловкости, а значит, и к урону стихией Воды мне сейчас важнее. Да и умения этой школы у меня гораздо лучше прокачаны. Из школы Дерева я пока решил использовать только Сердце дуба, чтобы добавлять себе брони, и Хвост дракона — уж больно вкусные у него дополнительные эффекты в виде оглушения противников и укрепления собственного тела. Мастерские умения Воды — Водяную сферу и Прорыв дамбы — буду применять экономно. Они жрут сразу по два заряда Ци, а вот с ними-то как раз напряженка. Последняя жемчужина чистой Ци одиноко поблескивала в слоте быстрого доступа. А бой обещает быть затяжным и тяжелым.

Обговаривая план с ванарами, Чингиз и Терехов битые полчаса пытались втолковать им основы боевых построений, но, похоже, эти ребята не зря назывались племенем Дуба. Не то, чтобы они очень тупые, но упрямы и твердолобы, как бараны. Единственное, до чего удалось договориться — так это то, что воины ванаров помогут укрепить внешнее кольцо обороны, а их шаманы присоединятся к нашим магам и лучникам в глубине строя. При этом сразу было понятно, что рядовым гориллам досталась роль пушечного мяса. Они примут первый, самый страшный удар, и вряд ли кто-то из них доживет даже до середины сражения. Кажется, они и сами это прекрасно понимали и шли на смерть вполне осознанно.

Глядя на их горящие отчаянной решимостью глаза, на сжимающиеся от нетерпения огромные волосатые кулаки, я невольно проникся уважением к этим зверюгам. В конце концов, для нас-то весь этот мир — лишь имитация. Нам тут тоже может быть страшно и больно. Но последний порог мы перешагнуть не можем. Мы здесь бессмертны. И возможно, эта единственная грань, которая помогает нам помнить, что Артар иллюзорен.

Сзади на меня повеяло холодом, и я невольно передернул плечами. Док поднял Карачуна. Лич зашипел, разевая костяную пасть, и в этом его долгом выдохе мне почуялось злорадное предвкушение. Он тоже жаждал крови, как и все здесь.

И кровь полилась.

Казалось бы, драка — она и в Уобо драка, и после определенного порога не важно, сколько народу в ней задействовано. Мне уже доводилось участвовать в довольно масштабных схватках — вспомнить хотя бы наш штурм Храма черной змеи. Да и недавний бой у Шепчущего дуба тоже не назовешь мелкой потасовкой. Но в этот раз все было по-другому. Воздух разрывался от нечеловеческих воплей, рычания, шипения, раздающихся со всех сторон. В сгущающейся тьме казалось, что вокруг не осталось ничего, кроме целого океана жутких кровожадных тварей. И наш отряд в этом океане — даже не островок суши, а утлый крошечный плот, который вот-вот сомнет волнами, разобьет, утащит на дно.

Ощущение это усиливалось из-за того, что ванары Джубокко перли на нас бездумно, единой массой, будто муравьи. Их, кажется, не пугали вопли раненых товарищей, да и собственные раны тоже. Их жуткие трехлепестковые пасти, раскрываясь, обнажали круглые, как пушечные жерла, бездонные черные глотки. Судя по их строению, эти чудовища даже не рвали своих жертв зубами, а заглатывали их огромными кусками, как удавы. Размером они были примерно с человека, только с более длинными конечностями и большой вытянутой головой. И, как выяснилось, слюна их, обильно капающая с челюстей, обжигала не хуже кислоты — так что укусы их легко пробивали средние доспехи, а при должном упорстве и с железом справлялись.

В первые несколько минут, пока мы не сформировали более-менее четкий боевой порядок, я опасался, что нас попросту сметут. Джубокко брали количеством. Поняв, что их пришедшие на заклание барашки собираются брыкаться, они ринулись на нас всей толпой, получив при этом солидное подкрепление со стороны Терновой стены. Так что нас ударили и с фронта, и с тыла, и с флангов. Если бы не бойцы Шепчущего дуба — думаю, наши танки бы не сдержали этот напор. Но могучие гориллы сражались самоотверженно, со слепой исступленной яростью.

В эти минуты я понял, что выражение «до последней капли крови» может быть не просто красивой фразой. На моих глазах один из волосатых здоровяков — как раз тот, что тащил нашу клетку — не обращая внимания на хлещущую из ран кровь, раздавал удар за ударом, голыми руками раздавливая черепа, ломая конечности, выдирая куски плоти из животов. Это даже по сравнению с мясорубкой, устраиваемой топорами и мечами, смотрелось жутко. Еще миг — и он исчез под целой грудой длиннолапых противников. От тошнотворных звуков, с которыми сразу десяток пастей терзали его еще живое тело, у меня ослабели колени. Но еще больше я ужаснулся, когда ванар, в последнем усилии отшвырнув часть противников, упрямо пополз на животе, хватаясь за землю передними лапами. И не к нам, а наоборот, вперед, в самую гущу врагов — чтобы дать нам еще хоть немного времени.