Лазурный след. Путь ученого Яна Черского к разгадке тайн Сибири

Он наполнил стакан и выпил, как воду. Потом, однако, в течение долгого времени даже не глядел на стакан. Говорил зато за двоих. Марчевский наблюдал с полным удивлением эту воздержанность, но был доволен этим. У него была крепкая голова, и мог он выпить много, однако в Сибири пил единственно тогда, когда это было обязательно. Таким образом он умело поддерживал беседу.

– Чувствую, – произнёс он с прохладцей, – что произошло что-то хорошее.

Ланин наклонился в кресле и гордо выпятил грудь.

– Ну, догадался, наконец! – воскликнул он. – Ясно, очень хорошее! Ланин самый мудрый командир роты во всём батальоне! Понимаешь? Отмечено это в особом приказе!

Марчевский притворился, что слышит это в первый раз, и поздравил его горячо. После этого он произнёс великолепную короткую речью, обнял его и пожелал новых отличий. Поручик аплодировал от всего сердца. Ланин взглянул на него, взглянул на инженера и внезапно расплакался.

– Дорогие друзья… – произнёс он. – И лучшие братья… Вы понимаете меня. Догадываетесь, что значат для такого, как я, который двадцать пять лет провёл в гарнизоне, слова похвалы перед лицом целого полка… Об этом говорят, об том говорят, а о Ланине – ничего. В течение двадцати пяти лет! Это страшно… А теперь наконец я!

Он вытер медленно слёзы, Марчевский подвинул ему стакан, потому что не любил рюмок. Ланин окинул его неожиданно серьёзным взглядом.

– Мой дорогой, желаешь ли мне добра? – спросил он. – Наверное, да. Таким образом, договоримся: если не попрошу сам, не пододвигай мне сегодня водки. Мне хорошо с вами, не хотел бы испортить настроение. А тебе хотел бы как-то выразить признательность… Потому что ведь в этом есть твоя большая заслуга…

– Черского! – Марчевский весело ворвался в его слова. – Прежде всего Черского.

Ланин просиял.

– И Черского. – признался он. – Несомненно, парень в обучении имеет золотые уста. Хотя и до штыка нет недостатка у него таланта, – поморщился он сразу с неприятным осадком. – Несколько дней назад он устроил мне такую взбучку…

В глазах Марчевского промелькнуло беспокойство.

– Взбучку? – сказал он быстро. – Тебе? – подтвердил он вопрос недоверчивым пожатием плечей. – Вероятно, шутишь. Нет в Омске такого, кто бы справился с тобой!

– Ланин прыснул смехом.

– Ясно.

– Шучу, – ответил он. – Но тогда было со мной на самом деле неважно. Прихожу утром после небольшого принятия водки и, как обычно в таких случаях, схватил Черского за шею: «Пошли, брат, покажи мне, что умеешь!» Вышли мы во двор, карабины в руках: звон, треск! Если бы был мороз, всё было бы лучше. А здесь уже весна. Бросило меня в жар, ударила в голову водка, начали заплетаться ноги. А сопляк на мне. Как начал меня гнать, и бить, и колоть!

– Не смог прервать боя?

– Стыдно мне было. Подошло несколько офицеров, а вблизи упражнялись солдаты.

– Ну и что? Чем закончилось?

Ланин весело покачал головой.

– Было очень плохо, – ответил он. – К счастью, у парня нет недостатка в разуме: он сориентировался, чем это может ему грозить. Сделал преднамеренно неумелое движение. Я воспользовался оказией, ударил раз, ударил другой. А потом он только отскакивал, притворяясь сильно утомлённым.

– Эх, снова шутишь…

– Не шучу! Хорошо знаю, как всё случилось. И отлично знаю Черского. Тогда он мог меня опрокинуть, пригвоздить к земле. Но он этого не сделал. А почему? Потому, что умеет видеть. Буравит меня этими глазами, умея отгадать самую быструю мысль. И сориентировался он, что будет плохо. Мудрый парень! Открыл я его с первого взгляда.

Говорил с ним на эту тему, и чем дольше говорил, тем больше чувствовалось в его голосе симпатии. Поручик начал поддерживать его. Марчевский осторожнее, чем обычно, умело подчёркивал некоторые моменты и добавлял в беседу много юмора.

– Из этого вывод, что должен биться с ним только трезвым, – пошутил он. – Согласишься, однако, со мной, что ему везёт? – посерьёзнел он. – И, наверное, нужно бы снова воспользоваться этим… А что, если выскочит какая-то новая похвала?

– Ну, ну? – живо заинтересовался Ланин. – О чём думаешь?

Марчевский заколебался. Но вывернулся, будто начал сомневаться в правильности своей идеи.

– Говори наконец! – поторопил капитан, похлопывая его фамильярно по плечу. – Что у тебя хорошая голова, об этом тоже знаю! Таким образом, что?

– Гм, как сказать?.. Задумывался порой, не нужно ли было здесь, в Омске, привлечь для работы Петербургскую академию наук…

Ланин сразу потерял всю заинтересованность к вопросу.

– Это не для нас, – махнул он рукой. – Мы не мудрецы, только солдаты.

Марчевский вздохнул.