ЛЧК (Записки старого человека)

А после обеда уже не было ни бритвы на плече, ни заграничной безделушки. Прежде всего Гертруда ринулся в подвал, он жаждал реванша. Бляс только что пообедал и расположился на своем топчане - поспать часок.

- Та-ак, ты по-прежнему здесь... Коты где?

- Ты же знаешь - у меня котов нет,- миролюбиво ответил Бляс.

- Вста-а-нь, встань! когда перед тобой начальник!

Бляс не шевелился. Гертруда подскочил к топчану и пнул ногой боковую планку. Раздался треск - лежанка покосилась. Бляс приподнялся, сел, протянул руку к ковру и снял с него старинный пистолет: - Учти, заряжен...

Гертруда оторопел:

- Ты чего, Роман, в своих стрелять... ну и псих...

- Какой ты мне свой... мотай отсюда.

Гертруда постоял и молча вышел. Бляс, ворча, стал осматривать свое пострадавшее ложе. "Счет пришлю Анемподисту... разорение одно с этими кошколовами..."

В квартирах котов, конечно, не оказалось, ни цельночерных, ни чернопятенных, ни даже легальных. С вечера их в дом не пустили, они ночевали в подвалах. Борцы за счастье ринулись в подвалы, но и там никого не нашли. Испуганные шумом коты давно перебрались в трубы. Герои постояли перед черными ходами и провалами, из которых веяло ледяным холодом,- и дальше пойти не решились. Они поставили в подвалах капканы, разбросали ядовитые приманки. То включали, то выключали громкоговорители, вой и свист чередовался с патриотическими песнями... "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью", - пел героический баритон... Вечером труженики включили технику и отправились к себе, а мы до пяти утра слушали записи новогоднего "Огонька", которые чередовались с воем и свистом...

На второй день Гертруды не было, но по радио передавали его выступление: вождь вещал о политическом значении мероприятия... а потом снова вой и свист, и снова шарили по квартирам... К Блясу зайти не решились, зато накрепко заперли его в подвале, когда он спал, сломали тележку и пошли наверх. Утром следующего дня Бляса выпустили и даже починили транспорт - приказал Анемподист, управдом не любил, когда обижали свиней. На пятом этаже перерыли все три квартиры, в поисках котов проверили кастрюли, банки и даже бутылки, похитили кое-что из запасов, разбили банку с черно-смородинным вареньем и так вывозили пол, что Мария отмывала целый день. Антона оштрафовали на месячную зарплату за потерю бдительности на посту дворника и заставили пойти в подвал проводником, правда, до большой трубы не дошли, не захотели ползти на животе и, слава Богу, ни одного кота не встретили. Несколько человек караулило на лестнице, из квартир никого не выпускали, только Бляс, багровый от бешенства, по-прежнему возил еду свиньям, за ним на почтительном расстоянии следовали два охранника.

К вечеру третьего дня стало ясно, что мероприятие прошло успешно, и теперь из списков мертвых кошачьих душ оставалось вычеркнуть десятка два имен, в отчете посетовать на объективные трудности, несовершенство техники, недостаточную сознательность населения...

Я смотрел в окно. Тусклое багровое солнце почти касалось земли. Кругом снежная пустыня с островками согнувшихся деревьев, которые сбегают с возвышенностей в лощины, как будто торопятся укрыться от ветра, проснувшегося к концу дня. В темноте громкоговорители замолчали, маячившие на этажах, у подъезда дежурные исчезли, и мы собрались в подвале. Пришли все, не было только Коли, куда-то делся, зато неожиданно появился Крылов, с синевато-бледным лицом, рука на перевязи. После налета он отлеживался дома, Мария приносила ему еду.

- Программа выполнена, теперь целый год можно жить спокойно...- он был преувеличенно весел.

Бляс посмотрел на его руку - и промолчал.

- И все-таки не пойму, что за напасть такая, к чему им коты? - как всегда, допытывалась Мария.

- Я же тебе говориль... - устало начал Аугуст.

- Конкуренция, - объяснила Лариса, - без котов никто не сможет предсказать будущее, и тогда кошкисты просто назначат его, каким хотят.

Бляс усмехнулся:

- До лампочки им будущее, они хотят свининку задарма, и чтоб каждый день.

- Они не убивают больше, и это несомненное смягчение нравов и шаг в сторону свободы... - историк воспрял духом.

- Да-а, не убивают... - Аугуст наморщил лоб. - Я помню, ех-хал из лагерь... пересадка, я ждал два дня и некуда было спать. Паспорт нет, милиция боюсь, одежда плохой, и везде холод, о-о-о... На вокзале у стены патарей большой, высокий, за ним щель... можно только стоять, зато тепло, никто не видит... Я всю ночь стоял, и утро... спал, просыпался - люди ходят рядом, смеются, дети... кто уехал, приехал, а я стою, мне нет места нигде... Я заплакал. А было тепло, никто не бил, не убивал меня...

Бляс развел огонь, жарил свинину, ели, пили чай. На запах мяса стали собираться коты. Первым появился Серж, как всегда спокоен, оглянулся - где Крис? - Криса не было. Пришла Люська и тут же затеяла склоку с незнакомым котом... Серый пришел, Голубчик... всего котов шесть или семь. Феликса не было.

* * *