Льдинка

Весть о неизведанной твари быстро облетела лагерь. Дильс долго с недоверием разглядывал отрубленную конечность, яростно тер щетинистое лицо, что-то бубнил, но к Аммониту даже не подошел. Лишь Тух-Тух оставался абсолютно безучастным к происходящему. Ну подумаешь, лазит тут срань какая-то, плюющаяся кислотой, и что с того? Складывалось впечатление, что в своей обыденной жизни он встречал подобные создания каждый день.

– Мы должны выбраться отсюда, Дильс, – решительно сказала Злата. – Мы подвергаем себя огромной опасности, продолжая находиться здесь. Тебе мало доказательств? Или ты начнешь что-то делать, только когда кто-то из нас умрет?!

– Что ты такое говоришь? – оправдывался Дильс. – К тому же снаружи намного холодней, мы не сможем долго протянуть…

– Если сегодня ты не решишься, я уйду сама, – чеканя каждое слово, проговорила Злата, и, заглянув ей в глаза, Дильс понял – она так и сделает. Причем с этим беглым преступником, черт бы его подрал!

– Потрепались? – с холодной усмешкой поинтересовался Тух-Тух. Несмотря на то, что он второй вечер подряд получает по физиономии, настроение его было, как обычно, хладнокровно-безмятежное. Казалось, замотай все лазы колючей проволокой, он грудью бросится на нее, залей лазы кипящим маслом и смолой, он без раздумий кинется туда. Ради своего клада он был готов залезть в преисподнюю к самому дьяволу и ущипнуть его за задницу.

– Тогда, может, продолжим работу?

– Нет, – сказал Дильс глухо. – Хватит с меня сокровищ, ексель-моксель.

– Тимофей? – Тух-Тух уставил на юношу свои круглые, полубезумные глаза.

Тима отвел взгляд. Смотреть в глаза этому норвежцу было все равно что смотреть в стволы ружья в руках психа, коим сам Тух-Тух наверняка являлся.

В итоге помогать Тух-Туху вызвался лишь Костя. Тух-Тух понимающе ухмыльнулся и уже собрался отправиться к лазу, как вдруг услышал голос Артура:

– Я… тоже пойду.

Злата внимательно смотрела на сына. Ей показалось, что он немного изменился за эти несколько дней, что они внизу. Она смотрела на него и не могла понять, пока до нее дошло – виски Артура были посеребрены сединой. И этот отсутствующий, как у манекена, взгляд, будто он и не живой вовсе. Она случайно посмотрела на его руки и ахнула. Все пальцы сбиты, в царапинах, будто он голыми руками ворошил стекло. Она хотела остановить его, но что-то удержало ее от этого. Она давно поняла, что дети отдалились от нее. Скорее всего, навсегда.

– Я готов подняться наверх только тогда, когда мы заполним все ниши в нашей пещере, – сказал Тух-Тух. – С вашей помощью, без нее, плевать.

– Разберемся, – скривился Дильс, который явно разрывался между желанием покончить с кладом и Златой. – Надеюсь, ты не злишься за то, что я немного подрихтовал вчера твою физиономию.

Тух-Тух осторожно коснулся начинающего желтеть фингала под глазом и засмеялся:

– Да, признаюсь, я еле сдерживал себя, чтобы не остаться в долгу.

– Да? – в голосе Дильса появилась прохладца. – Спасибо за одолжение. Но не стесняйся, я всегда к твоим услугам. Можем продолжить в любое время, уважаемый Ингри Торбьерн.

Злата достала пачку свечей, так как батарейки для фонарей таяли с непостижимой быстротой. Экономили и на бензине, теперь горячую пищу ели на обед, а на ужин позволяли себе лишь по кружке чая.

За обедом Антон долго смотрел на Яну, вяло ковыряющуюся в своей миске, затем сказал:

– Елки зеленые, а ты, в натуре, поправилась!

Правда, он тут же смутился, осознав, что «комплимент» явно пришелся не к месту.

Тима отставил в сторону кружку с чаем и недоверчиво посмотрел на подругу. И действительно, пусть освещение от свечей было неважнецким, но и этого хватило, чтобы увидеть – Яна в самом деле прибавила в весе.

– Это все от волнения, – с всезнающим видом заявил Костя, старательно облизывая ложку. – Так всегда бывает…

– Вообще-то, от волнения обычно, наоборот, худеют, – поправил его Тима.

Неожиданно Яна всхлипнула, вскочила на ноги и, накинув куртку, выбежала наружу. Все проводили ее недоумевающими взглядами.

– Ну вот, обиделась, – сказал Антон сконфуженно.

– А ты как думал? Какой бабе приятно слышать, что она стала толстеть? – спросил Тима.

– Вообще-то, это ненормально, – сказал Дильс, до сих пор хранивший молчание. – Я впервые сталкиваюсь с таким – есть практически нечего, а человек набирает вес.

– Может, тут дело в другом? – сказал Костя полувопросительно.

– В смысле? – не понял Тима.

– Возможно, у нее просто газы?

Антон засмеялся, Костя тоже не выдержал и прыснул.

– Ага. Газы теперь не в животе скапливаются, а в лице. И скоро она начнет пердеть ртом и ушами, – сказал Антон.

Опомнившись, он виновато посмотрел на Тиму:

– Извини, я дурак. Но у нее и, правда, лицо становится круглым прямо на глазах. Разве такое возможно?

Тима не ответил. А что тут было ответить?

Никто из них, включая Злату, еще не знал, какие чудовищные испытания им уготованы.