Льдинка

Я хватаюсь за голову. Я схожу с ума. Комната кружится, или я слишком быстро передвигаюсь туда — сюда? Все становится таким нелепым. В ушах шумит, потом удары моего сердца все сильней и сильней. Я делаю шаг. Комната качается. Еще один. Все клонится в стороны. Еще один. Меня накрывает темнота, будто резко погас свет. Я открываю рот. Я хочу кричать. Темнота меня пугает, но она обхватывает меня, льнет ко мне, поглощает все.

***

Странная эта темнота. Вокруг меня будто пение ангелов. Я устремляюсь на их голоса, но никак не могу найти их источник.

Я раскрываю глаза. Снова этот белый потолок. Я поворачиваю голову и вижу Роксану.

— Льдинка, — шепчет она, поглаживая меня по лбу, — ну что ты творишь?

— Ненавижу, — пытаюсь произнести я, но язык еле шевелится. — Ненавижу его.

— Он беспокоится о тебе, — неуверенно шепчет она. Я смотрю в потолок. Не знаю, что я испытываю к нему. Он меня раздражает. Его объятья, может, и были приятны, но это длилось всего несколько секунд. Я не привыкла к заботе, защите. Я сама по себе. Я люблю свободу.

— Тебе стоит больше отдыхать, — продолжает Роксана. — Я принесла одежду.

«Ну хоть один бой я выиграла». Потом до меня доходит, что я была голой, когда падала в обморок. Мне становится жарко. Кровь приливает к щекам.

— Что случилось? — тихо произношу я, стараясь придать голосу спокойствие.

— Ты в обморок упала. Маркус…, — она запинается. — В общем, когда ты разбила камеру наблюдения, мы прибежали, а ты без сознания. Я никогда не видела его в таком… эм… состоянии.

Ее голос успокаивает. Мне нравится, как он окутывает меня.

— Можно тебя попросить?

— Конечно, — быстро отвечает Роксана. «Наивная».

— Побудь со мной. Только ты. Пожалуйста. Не хочу его видеть и разговаривать с ним не хочу.

Сажусь в кровати. Рокси охает и пытается пролепетать что-то про постельный режим. Я останавливаю ее жестом руки, будто взмахом волшебной палочки. Подруга уже в костюме крестной феи.

Снова обматываюсь жалким кусочком ткани, хватаю вещи с диванчика, попутно замечая, что в комнате прибрались. Мне стыдно. Скорей всего это пришлось делать Роксане. «Король такими вещами не занимается», — язвлю я про себя.

Добираюсь до ванны быстрей, чем в прошлый раз. Кидаю вещи на пол. Туда же отправляется простыня.

— Прости, подруга, но наша встреча была ошибкой, — шепчу я ей.

От одной мысли о душе я растекаюсь лужицей по полу. Очень хочется вымыться. Не то, чтобы я была грязной. Огонь уничтожил грязь… вместе с кожей. «Как печально…» Сарказм так и лезет из моих ушей.

Я подхожу к зеркалу и снова рассматриваю себя. Мое тело стало другим. Его кровь меня не просто вылечила, но дала силы, свежесть. Она меня оживила. Это одновременно приятно и нет. Он пришел за мной, спас. Я встряхиваю головой. «Нет-нет-нет».

Провожу руками по своей талии, кручусь перед зеркалом и так и сяк. От побоев и ожогов не осталось и следа. Кожа немного зудит, но я сдерживаю свои порывы почесаться. Я вижу, как подруга подходит ко мне. Мы обе смотримся в зеркало. Она улыбается мне, снимает с себя корону и надевает мне на голову. Она меня благословляет. Не успеваю я опомниться, как ее образ меркнет, но я понимаю то, что она шепчет одними губами: «Теперь ты не одинока». У меня наворачиваются слезы на глаза. Это конец. Моя бесконечно одинокая жизнь закончилась. Новая жизнь ждет меня. Я опираюсь на раковину и приближаюсь к зеркалу. От моего дыхания оно запотевает. Я всматриваюсь в свои глаза. Ищу подругу, но она ушла. Она меня не бросила — она меня отпустила. Я свободна.

Бреду к душу, встаю под струи воды и плачу. Просто стою и плачу. Слезы стекают по щекам, подбородку, капают на грудь и вместе с водой омывают мое тело, снимая с меня слой за слоем боль. Соль слез разрушает мое одиночество, выедает в моем коконе дыры, которые разрастаются вширь.

Намыливаю тело. Как змея сбрасываю с себя умершие воспоминания. Представляю, как я становлюсь новой, живой, будто только что родившейся. И вот я уже стою обновленная. Улавливаю каждое движение, запах, звук. Все стало очень ярким.

Белая футболка и синие джинсы. Балетки. Я выгляжу симпатично и неброско — так, как я люблю. Одежду они забрали из моего дома. Она пахнет красками. Я вспоминаю о картинах — они моя прошлая жизнь. Пока расчесываю волосы, обдумываю свои дальнейшие действия. У меня есть дом на севере. О нем, конечно, не хочется упоминать. Да и возвращаться туда пока что не горю желанием. Мысль об одиночестве теперь меня пугает. Если я снова окажусь одна, меня могут опять легко поймать. Страх. Раньше я смеялась над этим словом.

Я должна поговорить с Маркусом. Может не сегодня, но в ближайшее время. Нужно установить границы. Я пойду на уступки, если и он уступит мне… «В конце концов, он уступит».

— Роксана, у тебя нет резинки для волос. Ненавижу, когда волосы лезут в глаза, — произношу я, выходя из ванной. В комнате Маркус. Ну что ж. Выглядит он каким-то другим. Сколько я его не видела? Час? Два?

— Спасибо за одежду, — равнодушно произношу я. Он молчит и только разглядывает меня.