Льдом и мечом (СИ)

– Рехнулся?! – Тиморис дергает рычаг, баллиста разрывает волну мелких демонов, стрела вонзается в ногу жукоподобного гиганта, тот падает, давит сородичей, лучники добивают в глаза. – Мы подыхаем, а ты решил напоследок стать художником, еще и моими руками! Это что, давняя детская мечта?

– Это заклинание.

– А что, поможет?

– Если будешь меньше болтать. – Эгорд бросается на пару щупалец, те уже подползают к баллистам.

– А чем рисовать-то?! – кричит вслед Тиморис.

– Придумай!

Эгорд обрубает концы двух щупалец одним взмахом.

Тварь взвывает, воздух дрожит так, что контуры размываются, солдаты в ущерб обороне затыкают уши, троих тут же убивают.

Чудовище поднимает щупальца, около двух десятков летят в Эгорда. Воин-маг отпрыгивает, щупальца скручиваются в единое острие, вонзаются в дорогу, во все стороны брызжут булыжники, комья земли.

Эгорд ловко прыгает с щупальца на щупальце, оставляет порезы, тварь забывает обо всех, хлещет себя по телу и морде в попытках схватить, раздавить наглую блоху.

– Готово! – кричит Тиморис.

Эгорд спрыгивает с монстра, вытянутое тело описывает в полете дугу, приземляется между тварью и огромной руной.

– Что-то ты долго. – Эгорд оборачивается.

Тиморис сидит у баллисты, пытается отдышаться, за него стреляют помощники.

Руна и впрямь широкая, через всю улицу, из обрубков демонов, стрел, мечей, еще чего-то.

– Сам бы и таскал этот мусор, раз такой умный! – хрипит Тиморис. – Надеюсь, я не зря старался! На что эта ерунда годиться?

– Отлично! – Эгорд окидывает взором весь круг. – Надо заманить его в центр.

– Эй, хряк осьминожий!.. Это я не тебе, дружище… Поломойка жирная, а ну топай сюда! Я здесь, вкусный и хрустящий…

Эгорд отбегает за баллисты, вместе с мечниками и копейщиками сдерживает вал демонов.

Чудовище злопамятное – тут же шагает ближе к обидчику, щупальца хлещут вперед.

Тиморис едва успевает встать, оттащить увлеченных стрельбой помощников, щупальце обрушивается на баллисту. Доски, брусья, обломки стрел растекаются в воздухе, отбрасывают воинов, одного протыкает здоровенный наконечник стрелы.

Тяжелый шаг – и монстр прямо в центре руны.

Эгорд разводит руки, одна к чудовищу, другая – к бреши, веки полуопущены, губы шипят заклинание.

Громадный демон обрывает рев, щупальца замирают, из пасти вырывается сухой, едва слышный стон, как ветер в пещере.

Демон быстро тощает, сочный алый окрас сереет, кожа морщится. Из монстра вылетают потоки чего-то, похожего на огненный песок, устремляются к руке Эгорда.

Тиморис зачарованно наблюдает, таинственная огненная энергия перетекает через тело воина-мага в другую руку, меняет цвет на молочно-синий, огненный песок превращается в рой раскрошенного льда.

Холодная пыль густой рекой летит к бреши, над головами людей и демонов, оседает на камни. Дыра в стене стремительно зарастает льдом.

Ледяная глыба перерастает высоту стены, по блестящему склону можно забраться наверх.

От чудовища остается сухая кожа. Эгорд опускает руки, кожа рассыпается в пепел, опускается черным ковром на руну.

Солдаты добивают демонов, над крышами, как салюты, вспыхивают ликования. Воины потрясают клинками, бьют кулаками в грудь, полные восхищения и благодарности взгляды смыкаются на Эгорде.

– А это зачем? – Эгорд замечает, что центр руны выложен из цветов, скорее всего, из сада неподалеку.

– На всякий случай, – с вызовом отвечает Тиморис, загадочно взвинчивает палец. – Может, чем красивее, тем заклинание мощнее, я ж не знаю…

Эгорд молчит, затем произносит:

– Еще вопрос, кто из нас мечтал художником…

По ту сторону льда рев демонов, глухие удары, видны размытые очертания трещин. Если и пробьют, то очень нескоро.

Ливень стихает, капли еще длинные, тягучие, как нити, но гораздо реже. Ветер выдыхается, сквозь прослойку исхудавших туч проклевываются веточки солнца.

В одного из всадников бьет красная молния, тело разрывается, куски в полете обгорают, приземляются уже красными псами без шерсти, вместо задних лап – змеиные хвосты. Солдаты вступают в битву, опять ярость, стальные удары.

– Башни!

– Башни опять в силе!

– Мать, да что за щит, почему не отражает?!

– Неужто в Ордене нет хороших магов?..

– Эй, маг, выручай, сделай что-нибудь!

Перепуганный конь ржет, несется на Эгорда, копыта выбивают искры. Эгорд хватает уздечку, ноги отрываются от земли, уже в седле, натягивает поводья. Конь разворачивается, встает на дыбы, передние копыта мелькают, словно животное с кем-то бьется.

– Продержитесь подольше, займусь башней!

– Сам с башни рухнул, сумасшедший! – Тиморис преграждает путь, размахивает руками. – Убьют же!

– Если не поскачу, все равно убьют. Лучше в бою, чем забившегося в угол.

Стремена впиваются в конские бока, зверь разбегается, мчится к ледяной горе.

– Дракон!..

– О боги, дракон!

Эгорд поднимает глаза. Сочно-красного цвета ящер летит бесшумно, быстро, крылья с рваными краями заслоняют кусок неба. Описывает над Старгом круг, снижается, размеры увеличиваются пугающе быстро, воинов накрывает тень, в панике разбегаются. Тиморис пытается развернуть баллисту, но без помощников не успеть, тоже прячется.