Льдом и мечом

Пасть немертвой рождает долгий крик. Руки вытягиваются вверх, словно что-то медленно поднимают.

Столь же неторопливо поднимаются скелеты, кости окутаны лиловым сиянием. Новоявленная нежить сгребает в охапку обожженные вилы, косы, топоры, тесаки, ножи, серпы, кузнечные молоты…

— В атаку! — шипит Милита.

Бывшие крестьяне скрипят суставами, бредут мимо довольной повелительницы и потрясенных воинов, навстречу саффлам. Дрожь от ударов береговых спрутов как боевой барабан.

— Они же вместе с нами… за одним столом… — лепечет Тиморис.

— Милита, останови это! — требует Эгорд.

— Вообще-то спасаю ваши шкуры, — замечает немертвая. — Саффлы здесь по наши души, между прочим.

— Справимся сами!

— Ну да, конечно. — Милита делает знак дракону, тот садится рядом. — Ладно, пока ребята заняты, пора испить настоящей силы! Для битвы с Зарахом этой горстки смертных маловато…

Милита прыжком оказывается на шее дракона.

— Чего медлите? — Милита делает приглашающий жест. — Лезьте!

Эгорд и Тиморис не двигаются. Немертвую отталкивают два холодных взгляда.

Милита опускает руки. Глаза наполняются сумрачной мглой.

— Вот как… Что ж, Эгорд, видно, я в тебе ошиблась. Витор значит для тебя гораздо меньше, чем я думала. Быстро же ты выдохся… Прощай, «старший братец».

Дракон взлетает, крылья взбивают облако пепла, силуэт проносится над головами саффлов. Небо колют черные лучи архимага, но Милита выписывает головокружительные зигзаги, дракон летит к крепости, ныряет в пролом башни.

Эгорд хочет упасть и не шевелиться. Сколько погибло из-за мести, так устал… Забыться, спрятаться от всех в мельнице Наяды, изо дня в день наблюдать спокойные красивые рассветы и закаты, чтоб никто не тревожил…

За плечи трясут.

— Эгорд, очнись! — орет на ухо Тиморис. — Надо делать хоть что-то! Страдать будем после!

Не будет покоя, даже если забраться в пещеру на окраине мира, с горячими источниками, волшебными садами… Замучают кошмары, поседеет раньше времени. Память и сожаления не отпустят, будут медленно и болезненно высасывать силу, как темные маги. Отступить можно было в начале — но не сейчас, когда пройдена половина и столько жизней брошено на кровавый алтарь.

Это не должно быть напрасным.

Да и не будет никаких волшебных пещер с садами, Зарах уничтожит все.

В голове Наяда, морское платье, легкие волосы, глаза, в которых так свободно плавать… Месть подарила и забрала. Любит смотреть, как страдают ее адепты.

В лицо удар кулака, но Эгорд удерживается на ногах.

— Извини, дружище, — Тиморис выпрямляет жертву, отряхивает от пепла, — но ты больше ни на что не реагировал. Нужно выбираться!

— Портал…

— Что?

— Маги собирались отдать саффлов Зараху, такую армию нужно как-то перебрасывать… В крепости должен быть портал.

— Хочется верить. Не горю желанием плыть через океан и рыскать по драконьим землям… Перенесемся прямо к этому Заразу, Ямор его дери! Только…

Нежить дерется бешено, но атаки хаотичные. Вилы, косы и прочий металл кружатся в костяных руках как в смерчах, битва похожа на массовую агонию, отброшенные скелеты вновь швыряют себя в лес щупалец, разломанные продолжают «жить» — ноги топчут, черепа катятся и вгрызаются в синюю кожу, хребты ползут змеями, пробуют сбивать, душить…

Но саффлы теснят числом, удары осознанные и точные, плотная синяя стена движется едино, щупальцам ничего не стоит скрутить скелет, разорвать. Кроме того, на спинах, меж вееров и шипов, и в складках на ногах живут мелкие твари: крабы, зубастые рыбы, мурены, морские ежи и другие, но — боевые формы. Умеющие плавать по воздуху, с мощными клешнями, жгутами, иглами… С жаждой убивать тех, кто смеет нападать на больших братьев.

— …как продраться через такую ораву? — завершает фразу Тиморис. — Подождем, пока друг друга перебьют?

— Скелеты долго не продержатся. — Эгорд вынимает меч. — Надо убить архимага, уверен, саффлы ослабнут.

Архимага легко найти в толпе, высокие рога качаются как дерево в сильный ветер, по скелетам бьют черные лучи. Рядом бушуют щупальца и клешни Ударага.

— Но саффлы его и охраняют! — трясет кистями Тиморис.

— Надо спешить. — Эгорд идет к скале. — Пока скелеты еще могут отвлекать основную часть саффлов.

Метает в архимага ледяное копье, его разбивает черный луч. Вызов брошен и принят, архимаг поворачивает полоски глаз на Эгорда.

Воин-маг бежит вверх по склону, под ногами хрустит мох, сгоревшие доски, обрубки щупалец, кости…

Тиморис на бегу подхватывает с земли пару серпов, те садятся за пояс, в руках появляется коса.

Скелеты и саффлы дерутся по флангам, словно два протяжных чана с кипящей кашей из костей и скользкой синей плоти, воздух мнется от хлюпанья, когда металл погружается в мясо. Между двумя битвами — архимаг в окружении Ударага и нескольких десятков саффлов спускается по тропе.

Склизкие корни вокруг ртов начинают знакомый танец, Эгорд чувствует дуновение ужаса, мозг будто без кожи и черепа на зимнем ветру, гвардия архимага завывает гипнотическую песню…