Льды возвращаются

И только теперь показался край огромного солнца, красного, «закатного», но все еще жаркого, совсем не такого, какой ночью была луна.

Солнце вставало в фантастической оправе из двенадцати поднятых в небо самоцветных камней, нестерпимо усиливавших его свет. Глаза щурились. Лицо ощущало ласковое тепло.

Созвездие светил! Тепло жизни, свет радости, лучи надежды! Жизнь, жизнь, жизнь! Ее начало и смысл! Ее красота и движение! Ее ширь и бессмертие!

Лиз увидела рядом с собой Алексея Александровича.

— Петрарка-поэт создал Прекраснейшую Солнца, — сказала она. — Разве не поэты ваши ученые, которые создали созвездие солнц?

— По мере сгорания термоядерного топлива будут запускаться новые спутники с искусственными солнцами, — сказал Алексей Александрович.

— Не понимаю, — недовольно заметил мистер Игнес. — Чем это лучше «Икара»? На фонари придется израсходовать не только ядерные запасы, но и воду океанов.

— Хотя бы тем, — возразил ему Терми, — что эффект не надо ждать десятилетиями.

— Уже сейчас можно загорать, — смеясь поддержал сенатор Никсон.

— Товда, если позволите, мы иередадим Штабу Солнца все ядерные материалы, предназначенные для космической боеголовки корабля «Петрарка», — объявила Лиз.

— Спасибо, — сказал Алексей Александрович. — Нам это здорово пригодится.

— А как же ваш космический корабль? — повернулась к Лиз Анна Седых. Она с удивлением глядела на американку. Может быть, у нее слезились глаза, когда она смотрела на солнце и новое созвездие светил? Или она плакала?

Лиз плакала. Ей было бесконечно жаль себя и своей мечты, которой она отдала все, что имела. Что теперь остается у нее. Рой? Но у него есть его любовь к Прекраснейшей Солнца, которая непременно вернется в Америку, потому что Бурову уже не выйти из камеры анабиоза. Где же будет место Лиз?

И вдруг Лиз, вытерев платком набежавшие слезы, обернулась к Анне Седых и сказала:

— Вы руководите ракетным центром, запускающим космические корабли. Разве мой «Петрарка» не годится для исследовательских целей? Разве не стоит достичь на нем Юпитера и кольца астероидов, исследовать эти осколки когда-то взорвавшейся планеты, раскрыть тайну ее поучающей гибели? Во имя Земли, чтобы с ней этого никогда не случилось!

Анна Седых ответила, что вопрос о полете «Петрарки» требует тщательного изучения.

Лиз приветливо улыбнулась ей. Она уже не плакала.

Глава шестая ВЕЛИКАЯ ВЕСНА

Никогда я не думал, что так трудно расставаться со своей рукописью. У меня к ней щемящее чувство привязанности, словно к живому человеку… Быть может, к тому, кто написал ее первую, так и не переписанную страницу?

Чокнемся, старина! Почтим память когда-то существовавшего бравого репортера шести футов ростом и двухсот фунтов весом, с улыбкой киноковбоя, встречавшего удары кожаных перчаток и судьбы. Убедился, что волосы седеют с висков, а на коже загадочной клинописью появляются некие письмена жизни, так безжалостно расшифрованные вот в этом дневнике, ждущем последней точки.

Лиз вернулась из Москвы вместе с появлением созвездия светил, которые зажгли в небе русские, снова удивив мир. Пора бы перестать удивляться, и все же…

Да, это была удивительная, это была Великая весна!

Со всей силой летнего зноя обрушилось созвездие светил на ледяную корку, уже взломанную миллиардом трещин и на поверхности Земли и в сознании людей. Весна уносила в первых потоках не только ледяной покров земли, но и холодную войну, его породившую.

Какая веселая, какая бурная и обещающая была эта весна с фейерверками новых звезд и надежд, с буйными ураганами опьяневшей атмосферы, с наводнениями захлебнувшихся от радости рек!

И даже мокрые исхудавшие люди, которых снимали с крыш затопленных наводнением домов, пересев в лодки, говорили не о своем погибшем имуществе, а о летнем тепле, вернувшемся на Землю.

И еще одна радость волной прокатилась по Земле. Сам по себе Сербург стоил этой радости. Но речь шла уже не только о нем, но и обо всех людях Земли. Наконец-то ученые, объединившись, русские и американцы, арабы и индийцы, победили самую страшную болезпь на Земле — рак. И не только рак. Попутно, кажется, они замахнулись и на старость.

Говорят, что те, кто видел Бурова и какую-то его ассистентку, излеченную одновременно с ним, не надивятся на них, будто умывшихся живой водой.

И вся Земля сейчас умывается живой водой великого половодья!..

Том телеграфировал мне:

«Дядя Рой. Всходы прут из земли, как бешеные. Непременно приезжай убирать урожай. Фермер Том».

Природа словно старалась нагнать упущенное время. Поля кипели жадной зеленью. Газеты печатали бюллетени о видах на урожай… вместо уголовной хроники.

Но пессимисты всегда добавят «для здоровья» в бочку меда столовую ложку касторки.

«А как же дальше? Ведь термоядерные фонари скоро сожрут все ядерные запасы коммунистических стран. А дальше?»

Это порождало тревогу. Никто не хотел снова ледников на полях.