Льды возвращаются (Иллюстрации Ю. Макарова)

Рипплайн побледнел. Вое ахнули. Рипплайн не мужчина?

Лиз крикнула:

— Расскажите-ка о загадочном ранении в марсианскую ночь в Ньюарке.

Рипплайн молчал. Мог или не мог он опровергнуть свою взбесившуюся супругу? Или боялся новых разоблачений?Зачем только на боеголовках проставляют номера и пишут традиционное «Made in US А».

Так или иначе,повод был найден,а причина… Не будем ее касаться!…

За деньги можно сделать все.Я еще раз немного помог Лиз хлопотами, и развод был тут же оформлен.

Ко мне сквозь изнемогающую от сенсации толпу великосветских зевак протиснулся боос, мистер Джордж Никсон.

— Я всегда считал, парень, что в вашей голове работает хороший фордовокий мотор,- шепнул он, вцепившись в мой локоть клешней.

— У меня не форд, а кадиллак,- огрызнулся я.

— Не важно, что у вас, важно, что у меня. А я хочу ваш фюрдовский мотор вместе с вашей головой.

— Прикажете отрезать и подать под соусом?-осведомился я, словно обладал пухлым текущим счетом в банке.

Он усмехнулся:

— Нет, она нужна мне на вашей шее вместе с воротничком и туловищем на длинных ногах. Зайдите утром, есть бизнес.

И он сунул мне в руку чек.

Когда только он успел его выписать!…

Бизнес есть бизнес! У меня не было миллионов мисс Лиз Морган, снова получившей свое девичье имя.

У босса всегда был размах в работе. Он возобновлял выпуск газет и поручил мне «завещание астронома».

На беду тяжело заболел Том.Грипп в своей новой, не поддающийся лечению форме вечно приходит после каких-нибудь бед и несет беду еще большую… Скопление безработных,беспросветность и голодные походы- все это способствовало появлению новой эпидемии. Люди валились, как кегли после удачного удара, и умирали, как мухи поздней осенью.

Том схватил проклятую заразу во время дурацкого свадебного кортежа. Не помогали ни антибиотики, ни патентованные средства… Мальчику было худо. Он лежал на моей постели в спальне, исхудавший, совсем маленький, какой-то сморщенный, и покорно смотрел провалившимися взрослыми глазами…

У меня разрывалось сердце. Я рассказывал ему сказки и… даже про завещание астронома Минуэлла.

Отец зашел посидеть около больного.

— Никогда не принимал всерьез звездочетов,- глубокомысленно сказал он.- Может быть, морякам и надо знать расположение звезд, да и то лишь самых крупных, которые видны простым глазом. Я человек практический. Выращиваю кукурузу.Другой делает автомобили,третий должен лечить вот таких мальчуганов… Зачем нам далекие звезды?

— Нужно же знать, отчего они горят,- сказал я, сдерживаясь.- Мистер Минуэлл занимался нашим солнцем.

— Делать ему было нечего,- проворчал старик.- Что оно? Погаснет, что ли?

— Нет, дедушка,- вмешался Том, двигая спекшимися губами.- Солнце не погаснет, оно разгорится, станет белым карликом…

— Сказка про белого карлика? А какую сказку он рассказывал тебе перед этим?

— Про Синбада-морехода.

— Ну, тогда можно и про белого карлика,- сказал отец и поднялся, чтобы уйти. Но остался.

А я рассказывал мальчику, что звезды проходят фазы развития и могут превращаться в белых карликов, когда их вещество так сжимается, что квадратный дюйм его будет весить больше любого небоскреба.

Старик крякнул, махнул рукой, но так и не ушел. Он, конечно, не понял, что сжавшееся вещество звезды представляет собой лишь ядра атомов, утративших оболочку,слипшихся в одно исполинское ядро какого-то немыслимото космического элемента.

— И когда солнце сожмется в белый карлик,-продолжал я,- то так ярко вспыхнет, что сожжет все живое в околосолнечном пространстве.

— Постой, постой!- забеспокоился старый фермер.- А Земля как же? Что же, у нас засуха, что ли, будет?

— Если б засуха!-усмехнулся я.- Я пишу сейчас очерк, посвященный завещанию Мияуэлла, и назвал его «Тысяча один градус по Фаренгейту».

Старик свистнул.

— Я понимаю- тысяча один градус, тысяча одна ночь… Сказки для больного… А читатели вашей газеты тоже больные?-строго спросил он.

— Это же не сказка, отец! Это открытие ученых.

— Веселенькое открытие. Будь моя воля, я ввел бы средневековый костер как высшую премию для ученых за такие открытия.

Я покосился на старика. Поистине устами простаков глаголет истина! Вчера — ядерный взрыв, сегодня- «антиядерный», завтра- «сковородка белого карлика»…

— После нас хоть потоп, после нас хоть космическое пекло. Так сказал бы теперь веселый французский король.

— Вся беда, отец, в том, что Минуэлл предупреждает: это будет не после нас, а при нас…

— Как так- при нас?- изумился старый Бредли.

— По Минуэллу катастрофа будет в двадцатом столетии.

Глаза у маленького Тома блестели. Недаром он с таким восторгом привык смотреть гангстерские фильмы, проглатывал комиксы, воспитывался на ужасах, убийствах и бедствиях… Он был настоящим маленьким американцем.

— Ух, как здорово!- сказал он.- Вот бы посмотреть, что получится тогда в Нью-Йорке при тысяче одном градусе!

— Будет как в горне у кузнеца. Могу тебе это показать,- пообещал я.

— Не знаю, у кого из вас температура сто одни градус: у мальчика или у журналиста?-проворчал старик.