Лэ, или малое завещание

Да, я любил - молва не лжет,
Влюбляться был бы рад и впредь,
Но сердце мрачно, а живот,
Увы, не полон и на треть.
Тому ж, кто может умереть
От бесконечного пощенья,
На женщин незачем смотреть:
Пустое брюхо глухо к пенью.

XXVI

Когда б я, будучи юнцом,
Так не беспутствовал, о Боже,
Давно бы у меня был дом,
А в доме пуховое ложе.
Но, разум леностью стреножа,
Пренебрегал ученьем я
И вот скорблю, свой путь итожа,
И рвется с горя грудь моя.

XXVII

Я жил, как завещал мудрец:
«Пока ты юн, ликуй душой»,
Забыв, однако, что конец
Цитаты, приводимой мной,
Имеет смысл совсем иной,
С началом мало сообразный:
«Что знаешь в юности шальной?
Лишь сумасбродства да соблазны».

XXVIII

Бежит скорее, чем челнок,
Влачащий нить через основу,
На жизнь отпущенный мне срок,
Как в книге сказано Иова.
И вот уж ткань почти готова,
И замедляет стан свой ход.
Впредь не придется ткать мне снова:
Смерть всем и вся предел кладет.

XXIX

Где щеголи, с кем я кутил
В расцвете юных лет своих,
Кто пел, плясал, шумел, шутил,
Скор на язык, на дело лих?
Уже взяла могила их
И охладелый прах забыт.
Мир опочившим, а живых
Благой Творец да сохранит!

XXX

Из тех, кто здравствует, одни
В вельможи выбились большие;
Живут, влача в печали дни,
Лишь подаянием другие;
У третьих рясы щегольские
От слишком любопытных глаз
Скрывают животы тугие.
Свой путь у каждого из нас.

XXXI

У богатеев есть все блага -
Им многое Творцом дано.
Вот жизнь их и спокойно, благо
Таким на жизнь роптать грешно.
Но к беднякам, как я, должно
Быть сострадание у Бога:
С тех, брюхо чье всегда полно,
Пусть Он и спрашивает строго.

XXXII

У них, что хочешь, то и жри,
Пей, сколь вместишь в себя вина.
Подливы, пироги, угри,
Пулярки, яйца, ветчина -
Чуть перемена подана,
Уже с другой спешит прислуга.
Нам, нищим, челядь не нужна:
Мы сами потчуем друг друга.

XXXIII

Но зря задерживаюсь я
На рассуждениях пустых.
Я не законник, не судья,
И мне ль считать грехи других,
Когда я сам грешнее их?
О Господи, не ставь, прошу,
В вину мне праздность слов моих:
Как выйдет, так я и пишу.

XXXIV

Попам оставим сей предмет -
Есть в жизни вещи поважнее,
Хоть в них приятного и нет:
Ведь речь веду о нищете я.
Она всех прочих бед страшнее -
В нас ею гнев такой вливаем,
Что, выход дать ему не смея,
Мы ввек его не избываем.

XXXV

Я, как отец и дед покойный,
Ораса получивший имя,
Так и не смог зажить пристойно.
Людьми мы были небольшими,
И над могилами простыми
Моих родных, забытых ныне, -
Да смилуется Бог над ними! -
Гербов дворянских нет в помине.

XXXVI