Le prisonnier du souverain sombre (СИ)

…Утро для императора наступило ожидаемо быстро. Еще бы, после столь бурной ночи. Натаниэль спал как сурок. Вот только, проснувшись, вновь окунулся в свое уже привычное настроение.

Осознание того, что не слишком далеко находится его наваждение, как всегда испортило императору настроение. В последнее время Натаниэль окончательно запутался в своих мыслях и чувствах. И откровенно не понимал себя. С одной стороны — он никак не мог простить Раулю его отказа и пресловутой измены. А с другой — готов был бросить ему под ноги весь мир. И отчаянно боялся, что сломал, уничтожил столь гордый цветок.

Так ни в чем и не разобравшись, Натаниэль, приказав оседлать коня, в сопровождении небольшой охраны покинул дворец. С детства, находясь в раздрае, он всегда стремился на шумный и красочный базар. Почему-то именно его толкотня, пестрое разноцветье и заполошные крики торговцев помогали императору успокоиться.

Ясно было только одно — Рауль никогда его не полюбит. А сам император не способен отпустить его. Да, он эгоист, но лучше пусть его ненавидят, но зато всегда будут рядом с ним.

…Проехав по центральной улице базара, Натаниэль свернул в гномьи ряды. На ум внезапно пришла мысль, что неплохо бы научиться ухаживать за Раулем. И начать прямо сейчас, с подарка.

Мысль была столь свежа и оригинальна, что император невольно остановил коня (охрана привычно рассредоточилась вокруг). И с неожиданной растерянностью понял, что не умеет ухаживать. Ему никогда не приходилось ни за кем ухаживать! К наследному принцу, а теперь и к императору, всегда относились с величайшим почтением. Его многочисленные как любовники так и любовницы не требовали ухаживаний, по первому требованию падая к его ногам. Даже сватаясь к Эльдане, ему не требовалось как-то проявлять внимание к невесте. Он лишь одобрил выбранные церемонемейстером двора подходящие к случаю и строго запротоколированные дары. Да, он дарил понравившимся наложникам дорогие подарки, но в случае с Раулем драгоценный пояс или брошь выглядели бы как плата за насилие.

Так ничего и не придумав, Натаниэль соскочил с седла и вошел в первую же ювелирную лавку в этом ряду.

Старательно затемненное помещение с низким потолком о обширным прилавком освещало только несколько свечей в высоких причудливых канделябрах на краю прилавка. Где-то за ними чуть мерцал застекленный шкаф. Но Натаниэдь не успел толком осмотреться: к нему подошел хозяин лавки.

- Что угодно господину? — раздался негромкий, рокочущий голос еще далеко не старого, массивного гнома. Император посмотрел на ювелира в некотором замешательстве, все еще обдумывая, а как нужно ухаживать?.. И краем глаза заметил огненный высверк в глубине лавки.

- Что… — Резко развернувшись, дроу во все глаза уставился на невысокую статуэтку в углу лавки. Сделав два шага, Натаниэль бережно подхватил вещицу и поставил на прилавок, поближе к свету.

…Некогда это был довольно крупный и видимо не слишком качественный осколок огненного опала. Радужно-белоснежный, полупрозрачный кристалл перетекал в огненно-золотой камень. Но руки гениального резчика превратили его в чудо. Два выточенных с удивительным мастерством тела, ало-золотое и полупрозрачно-белое, сплетались в жарких объятиях, буквально вплавляясь друг в друга. Крошечные язычки изумрудного огня играли в глубине камня, оживляя статуэтку. Не было застывших линий. Повинуясь трепещущему свету свечей, эти двое словно бы танцевали, переплетясь телами в неподдельной страсти. Крупный, ало-золотой, с великолепно вылепленной фигурой воин жадно держал в своих руках тонкое, гибкое, белоснежное тело партнера, целуя запрокинутое точеное лицо, искаженное в пароксизме страсти.

Очарованный император чуть повернул вещицу, пытаясь рассмотреть детали, и статуэтка изменилась. Теперь воин ломал сопротивление белоснежного, безжалостно захватив в плен его губы, вжимаясь в точеные светлые бедра. Его невольный пленник сопротивлялся изо всех сил, упираясь руками в накаченные плечи ало-золотого. Еще поворот… И отчаянное сопротивление превратилось в нежность. Светлые руки уже не отталкивали, а нежно притягивали к себе партнера…

- Эту вещь можно рассматривать бесконечно, — проскрипел за спиной императора голос гнома.

Натаниэль со вздохом распрямился. Как же это похоже на них с Раулем!

- Я покупаю ее, — Натаниэль перевел взгляд на недовольно поджавшего губы гнома. Тот, осторожно подбирая слова, произнес: — Господин… я выставил эту вещь не для продажи. Статуэтка предназначена Его Величеству императору Натаниэлю в дар от нашей общины…

- Считай, что она уже нашла своего хозяина, — рыкнул Натаниэль, швыряя на прилавок перед гномом увесистый мешочек с золотыми монетами и придвигая к себе статуэтку, — я сам передам ее повелителю.

Покосившись на властного посетителя и прикинув приблизительный запас золота в кошельке, гном нехотя кивнул.