Lead

— А, правда? — Я сглотнула, даже не задумываясь об этом.

Его руки, державшие меня в стальной хватке, не дрогнули.

— Мне понравилось, что ты так сделала.

Тёплые, влажные губы прикоснулись к моей шее. Какой нежный жест с его стороны, даже не думала, что ему такое по душе. Моя голова кружилась от радости, и самые тревожные слова поднимались из сердца, пока не застряли в горле. Но всё-таки они проталкивались наружу с идиотским намерением. Я пыталась остановить их, потому знала, что лучше для меня, а что нет. Но они выплеснулись из моей измученной влюблённой души, в то время как рассудок наблюдал за всем этим в полнейшем ужасе.

— Я люблю тебя, Джимми.

И тишина.

Абсолютная, мёртвая тишина.

Парень в моих руках замер на месте, у него даже перехватило дыхание.

— Знаешь, это вовсе не так уж и важно. — Мой поганый рот, я хотела придушить себя всевозможными долгими, мучительными способам. Мы были в хорошем месте, в хорошее время, и вот нужно было мне всё испортить, надавив на него. — Тебе не нужно ничего отвечать. Вообще-то, ты и не обязан, будет лучше, если ты промолчишь, и мы продолжим то, на чём остановились, делая вид, что ничего не было, ладно? У нас ведь всё было отлично, просто замечательно, и я действительно не хочу ничего менять.

Он взялся за мои руки и с силой отцепил меня от себя. Инстинкты подсказывали увернуться и сбежать от него, скрыться. Что бы ни случилось, лучше мне не смотреть ему в лицо. Потому что оно было бледным и напряжённым, а в его глазах читался испуг.

— Ты меня любишь?

— Джимми...

Он смотрел на меня как на чужую, как на девушку, которую не знал, и с которой не хотел иметь ничего общего.

— Лена, я не могу... я не...

— Нет, я знаю.

В этот момент, я умерла всеми возможными способами. Лишь мои лёгкие этого ещё не поняли.

Снизу донёсся визг и лай. Маленькие коготки царапали мои икры. Теперь с чулками можно было попрощаться. Должно быть, щеночек вздремнул за шкафом и проснулся от криков Джимми.

— Привет, Киллер. — Я подняла маленький чёрно-белый клубочек. Он был идеальным отвлечением от боли в моём сердце. — Я тебя не заметила. Где ты прятался?

— Нам пора возвращаться.

Джимми с великим энтузиазмом уставился на дальнюю стену. Полагаю, всё лучше, чем смотреть на меня и те эмоции, что творились на моём лице. Как же стыдно.

— Да. Пожалуй.

Я повела его обратно, так же как привела в свою эмоциональную минет-ловушку. Женщины самые ужасные создания. Киллер потёрся мокрым носом о мой подбородок.

— Сынок, — позвал Мал щенка в качестве приветствия. Он до сих пор болтал с Энн и Лиззи на диване. — А я думал, куда ты пропал.

— Он спал в ванной. — Я протянула шерстяного малыша его папочке.

Мал сощурил свои зелёные глаза.

— У тебя неестественно опухли губы и стёрлась помада. Чем, черт возьми, вы вдвоём занимались в ванной на глазах у моего первенца?

— Ничем, — ответила я, отступая назад. Этого разговора мне ещё не хватало.

Он поднёс щенка к своему лицу.

— Киллер, скажи папочке, где эти плохие люди прикасались к тебе.

— Да не было ничего.

Я повернулась к Джимми, но он всё ещё находился в состоянии шока. Бесполезный придурок.

— Он травмирован! Только посмотрите на него.

Мал поднял щенка вверх на всеобщее обозрение. Счастливый от внимания Киллер завилял хвостом и дважды громко гавкнул.

— Дай его сюда. — Энн осторожно забрала у Мала щенка. — Не травмирован он. Может, стал немного осведомлённее, чем необходимо. Хотя у нас в спальне он тоже далеко не всегда спал, пока мы кое-чем занимались.

— Разве ему недостаточно расти с позором из-за того, что его родители не расписаны? — Мал печально покачал головой. — Мой бедный мальчик, у него так и не выпало шанса на нормальную жизнь.

— Хм-м, — сказала Энн, протягивая собачку сестре. Кажется, в ближайшие годы лапы Киллера ещё не скоро коснутся земли. Среди всех собак, живущих с богатыми и известными хозяевами, его, скорее всего, баловали больше всех. И да, переживать за тисканье собачки куда безопаснее, чем обернуться и посмотреть, вышел ли Джимми из своей эмоциональной комы.

Энн встала на ноги, а затем опустилась перед барабанщиком на одно колено.

— Ты женишься на мне?

Вокруг смолкли все разговоры.

— Обычно я отмачиваю шутейки, — сказал Мал, нахмурив брови. — А не ты.

— Я не шучу. — Она потянулась к его рукам и крепко сжала. — Я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж, Малкольм Эриксон. Что скажешь?

У Мала открылся рот, и мы все затаили дыхание. Но он ничего не ответил.

В итоге, снова заговорила Энн:

— Я больше не боюсь. Я знаю, что это правильно, и, если ты всё ещё хочешь сделать это, то и я хочу, всем своим сердцем.

— А мы можем полететь в Вегас и пожениться с Санта Элвисом на Рождество? — спросил Мал. Его глаза были подозрительно яркими.

По щеке Энн скатилась слеза.

— Было бы здорово.