Лебедь

Зал был уже полон. Агентство «Этуаль» не упускало случая организовать для своих клиентов настоящий праздник. Все здесь: модельеры, визажисты, пресса, фотографы, редакторы журналов мод, покупатели и, разумеется, – полный набор моделей от «Этуаль». Посреди зала – огромный подиум, нестройный гул голосов перекрывается бухающим ритмом диско: шоу еще не началось, но праздник уже в разгаре.

Луч прожектора поймал меня и провожал до самого судейского столика. Фотографы вокруг подиума неистовствовали. Я послала им воздушные поцелуи и своей «мыльницей» тоже сделала несколько снимков – это всегда вызывает у них особенный восторг. Меня, как почетного члена жюри, усадили в центре длинного судейского стола, прямо возле подиума, рядом со знаменитым дизайнером причесок, – у него салоны и в Лондоне, и в Лос-Анджелесе, и в Сиднее. Мы не раз работали вместе. А с другой стороны расположился Чарли Лобьянко, президент агентства «Этуаль».

Я всегда восхищалась Чарли. Перед его итальянским заразительным обаянием просто невозможно устоять. Особенно подкупает нескрываемый восторг, с которым он относится к женщинам. В женском обществе он – как мальчик в кондитерской лавке. Бегает, суетится – кого-то обнимет, что-то шепнет, поцелует. Чуть ли не мурлыкает… Но ни капли фальшивой лести прожженных ловеласов. Чарли любит женщин искренне. Он полная противоположность пресным английским мальчикам, среди которых я выросла. Чарли – это сплошные эмоции. Не раз я видела, как он плачет и не стыдится слез, – и это тоже восхищает меня в нем. Нет, он вовсе не размазня, просто не умеет фальшивить. Родители у него тоже люди интересные: мать из аристократической итальянской семьи, она росла и воспитывалась на роскошной вилле на озере Комо. От нее Чарли унаследовал безупречные манеры и превосходный вкус. А вот отец у него – темная личность, итало-американский мафиози из Нью-Джерси, про которого достоверно известно только то, что лет сорок назад он соблазнил мать Чарли и уговорил ее бежать вместе с ним. Чарли рассказывает эту историю каждый раз по-новому, и за подробности я не ручаюсь, но думаю, именно папаше он обязан некоторой ветреностью своей натуры, которая, впрочем, только добавляет ему привлекательности. До меня часто доходят сплетни о его шашнях с молоденькими моделями, но я предпочитаю к ним не прислушиваться.

На этот раз он выбрал для себя образ маленького шалуна.

– Лебедь, ангелочек, не могу поцеловать тебя – подцепил где-то простуду. Как я скучаю по мамочке! В детстве, когда я болел, она готовила мне фантастические микстуры.

– Бедненький Чарли… Но что же там было намешано? Может, в «Хилтоне» найдут что-нибудь подходящее?

– Уже нашли, – хихикнул Чарли и глотнул виски. – Правда, они забыли добавить меда с лимоном. Но ты же меня знаешь: вот появятся девочки, и мне сразу станет лучше.

Я представила себе, что сейчас творится за кулисами: кто-то лихорадочно подкрашиватся, кто-то расчесывает волосы после бигудей, остальные в нервном ожидании бесцельно расхаживают взад-вперед. Бедные девочки. В последние минуты перед шоу даже профессиональные модели нервничают, а тут – вообще первый в жизни выход на подиум. Мне в этом смысле повезло – никаких конкурсов, никаких финалов. Вилли О'Брайен сразу взял меня в оборот и увез в Париж. Через четыре месяца я уже красовалась на обложке французского издания «Вог», а Чарли Лобьянко готовился к моему прибытию в Нью-Йорке. Двенадцать девушек, которые сейчас предстанут перед строгим жюри, отобраны из нескольких сотен участниц конкурса, откликнувшихся на объявление агентства «Этуаль» в журнале «Мне семнадцать». Финал конкурса «Девушка года» снимает телевидение, о нем напишут газеты, – хороший шанс для начала карьеры. Победительница поедет на международный финал в Нью-Йорк, но что станется с остальными?

– В этом году подобрались замечательные девушки. – Надо мной наклонилась Грейс Браун, шеф лондонского отделения «Этуаль». Она словно прочитала мои мысли, отвечая на невысказанный вопрос. Я люблю Грейс. Она всегда спокойная, уравновешенная. Этой женщине, как, впрочем, и Чарли обязаны своей карьерой не меньше половины супермоделей мира. И я в том числе. Сама бывшая манекенщица, она прекрасно выглядит в свои сорок четыре. И, как никто, умеет работать для других.

– Не говори пока Чарли, – продолжила она, – но пятерых мы уже почти приняли.