Лебеди остаются на Урале

Больше всего удивлялся он Людмиле. Такая молодая и красивая, чего она пропадает в горах в обществе двух стариков? Ее место в городе. В ее возрасте надобно думать о муже. Ведь легче найти много мужчин, чем одного.

Старик спохватился: а может, она уже замужем? Нынче не принято тянуть. Тем более городские люди более легко смотрят на жизнь. В городах девушки плохо себя соблюдают.

Старик взглянул на солнце, стоявшее в зените. Пора подавать обед. Рабочие люди неприхотливы: сварит мясной суп и пшенную кашу — и обед готов, а то еще вместо каши бывает лапша. Старик не особенно балует ученых. Он сам всю жизнь ел суп, было бы только мясо.

Когда возвращаешься с мешками, полными камней, тут не до капризов. Ешь, что дают. Голод — лучшая приправа к обеду!

Веселая должность у твоих начальников, Шаймурат! Ходят да собирают камки. Вон сколько их натаскали! Хватит запрудить маленькую речушку. Может, стоит им подсказать что-нибудь полезное? В горах, например, можно деготь варить, смолу гнать, охотой заняться. Медведи, лоси, белки и всякая другая божья тварь тут водится. Как-никак оправдали бы свой хлеб!..

2

Шаймурат придирчиво следил за тем, как женщина с аппетитом хлебала суп да еще добавки попросила. «Соскучилась по моей стряпне, — довольно подумал. — Пусть ест на здоровье. Мясо прибавляет силы, суп румянит лицо. Будет ли она пить чай?»

— Я голодна как волк! Давайте все, что есть!

Мужчине простительно сравнивать себя с волком, а женщине это совсем не подобает.

— Медку хочешь?

— Кто же откажется от него! — рассмеялась она.

Старику больше ничего и не нужно; он ласково заботится об этой чужой внучке.

Шаймурат ставит перед ней банку с медом — потчует ее гостинцем, присланным из Карасяя.

— Давно поила лошадку? — спохватился он.

— Часа три назад. Надо сейчас напоить, бедняжке досталось…

Старик назидательно говорит:

— Если гнала лошадку, сразу поить нельзя. Совсем без ног останется. Пускай остынет.

— Гнала, — подтвердила она, принимаясь за чай. — У меня опять находка.

— Золото нашла?

— Пробу нашла. Это лучше всякого золота.

Старик разочарованно вздыхает.

— Камень, да еще какой!.. Наши дома?

— Казимир поехал в район. Сагит пошел к землекопам.

Войдя в палатку, Людмила довольно улыбнулась: чисто, прохладно. Хотя она и пыталась «выжечь каленым железом» свои «интеллигентские привычки», однако никак не могла отучить себя от уюта. Любила свежие простыни, цветы в баночке и даже хорошие духи…

Бросившись в постель, взяла дневник. Тут и слезы и смех. Даже по почерку видно, какой у нее неровный характер: то девичий восторг, то страх перед будущим. «Глупая ты еще!» — пожурила она себя.

Перелистала несколько страничек, задержавшись на одной, прочитала: