Лебединая песня

И тут произошло чудо – глубокие морщины на начальственном лике дрогнули и словно бы несколько разгладились. Уголки сурового узкого рта, обведенного яркой, выбранной без любви и понимания помадой, сделали попытку приподняться вверх. Да и в голосе перестали быть слышны привычные чеканно-металлические ноты.

Тихо и даже несколько неуверенно (расскажи кому – не поверят!) заведующая осведомилась, не угодно ли будет господину директору лицея посетить городской отдел народного образования? На Аделаиду она больше не смотрела и вообще, казалось, забыла о ее существовании.

Ах, сегодня в школе важное мероприятие? Что ж, может быть, тогда в пятницу? В пятницу, в три часа, как раз намечается скромное торжество по поводу окончания ремонта и возвращения гороно в привычное и достойное место обитания. Будут присутствовать глава городской администрации и другие известные в городе люди.

– Почту за честь, – поклонился Карл и слегка сжал локоть порывавшейся сбежать Аделаиды, – мы обязательно придем.

– Ну да, разумеется, – заведующая взглянула на Аделаиду с легким неудовольствием, словно удивляясь, что та все еще здесь, – разумеется, Аделаида Максимовна, и вы тожеприходите.

На улице, усаживаясь в машину, Аделаида заявила:

– Ни за что не пойду! Как она со мной разговаривала!

Карл, листавший карманный словарь в поисках слова дебошир, задумчиво посмотрел на нее и сказал:

– А знаете, Аделаида, гнев вам к лицу…

– Боже! – ахнула Аделаида спустя еще несколько неизвестно куда девавшихся минут. – Половина второго! Концерт! Дети ждут!

«Опель» сорвался с места.

Через пять минут они уже входили в столовую, превращенную по случаю концерта в актовый зал. Как ни спешила подгоняемая угрызениями совести Аделаида, она все же задержалась на секунду-другую у большого зеркала в холле, чтобы убедиться, что профессор говорит правду. И в самом деле хороша. Особенно хороши блестящие глаза и губы – никогда еще они не были такими свежими и яркими. Не просто хороша – хороша изумительно, несмотря на возраст.

К тому же рядом с Карлом она совсем не кажется такой уж высокой, даже и на каблуках. В зеркале – его глаза над ее взбитыми пепельными волосами, а в глазах – что? Если бы знать!

Из дверей столовой с шумом и гиканьем вырываются заждавшиеся Чацкий с Фамусовым, в плащах и цилиндрах. Чацкий бьет Фамусова по цилиндру, тот охает, но не теряется – проводит неплохой хук слева. Тут они замечают приближающихся директоров и с неохотой, ворча, вразвалочку возвращаются обратно в зал.

Аделаида, виновато вздохнув, взглядывает на Карла, но тот – ничего, смотрит вслед драчунам с благожелательным любопытством.

Сам концерт Аделаиде посмотреть так и не удалось – позвали к телефону. Областное начальство минут сорок выясняло, как идут дела с приемом иностранного гостя, проводило запоздалый инструктаж по технике безопасности при общении с иностранцами, напоминало о бдительности и давало разнообразные советы.

Манечка, пользуясь случаем, тут же смылась вниз.

Слушая монотонное бормотание в трубке, Аделаида обвела рассеянным взглядом свой кабинет и насторожилась: что-то было не так. Что-то изменилось в привычном расположении вещей. Ах да – со второй снизу книжной полки куда-то исчезла часть томов Большой советской энциклопедии.

Кому и зачем они могли понадобиться в таком количестве? Аделаида пожала плечами, вздохнула и, переложив трубку в левую руку, правой принялась рисовать в блокноте профили и цветы.

* * *

Концерт между тем оказался на редкость удачным. Дети, воодушевленные близостью каникул и горячей поддержкой зрителей, играли и пели весело, непринужденно и с удовольствием.

Зрителей было немало – и детей, и взрослых, пришедших как посмотреть на представление, так и поглазеть лишний раз на иностранного гостя. Гость сидел в первом ряду, перед самой сценой, и каждому юному актеру, исполнившему свой номер, говорил, улыбаясь, что-нибудь приятное. Третьекласснику Васе Мухину с его домрой хлопал особенно долго, после чего очень вежливо и серьезно попросил Васю дать ему пару уроков игры на этом загадочном музыкальном инструменте. Раскрасневшийся, довольный малыш пролепетал что-то в знак согласия, и Карл усадил его рядом с собой.

Дети совершенно не дичились иностранца, а, наоборот, спустившись со сцены, брали свои стульчики и подсаживались поближе, так что вскоре завучи и старейшие педагоги оказались оттеснены от гостя во второй и даже в третий ряд. Они, конечно, поворчали немного – мол, газовые кокошники «Снежинок» мешают им видеть сцену и происходящее на ней объяснение Чацкого с Софьей, – но слегка, вполсилы, порядка ради, а не всерьез.

Присутствовал в зале и человек, которого, по-видимому, нисколько не интересовало ни происходящее на сцене, ни рядом с ней. Судя по неподвижности его позы, по прикрытым глазам, по свободно свесившимся ниже колен тяжелым, заросшим черными волосами рукам, человек этот спал.