Лебединая песня

– Ты, Андрюша, главное, не волнуйся. Ты иди... там тебя все уже ждут.

– Кто это – все? – начал багроветь физрук. – Что это еще за шутки?

– Это не шутки, – услыхал он сзади голос завхоза, – у вас с иностранным гостем ведь запланирована тренировка? Ну, так мы хотим посмотреть.

Физрук, скрипнув зубами, обернулся и увидел, что рядом с завхозом стоит директриса.

– Прекрасная мысль, Андрей Павлович, – сказала она одобрительно, – дать открытое спортивное занятие, так сказать, мастер-класс...

Физрук снова развернулся и, по-бычьи наклонив голову, ни на кого не глядя, устремился в спортзал.

Выросшие вдоль стен трибуны встретили его гулом, свистом и беглыми, неровными аплодисментами. Середина зала была пуста, и одиноко синел на дощатом полу старый, вытертый борцовский ковер.

Физрук у ковра остановился, дико посмотрел по сторонам (передние ряды несколько притихли) и, казалось, хотел еще что-то сказать или спросить. Но потом передумал, махнул рукой и быстро пошел, почти побежал, уронив с плеча свою спортивную сумку, в дальний конец зала, где за неприметной дверцей было у него собственное убежище – учительский кабинет с раздевалкой, душем и туалетом.

Он толкнул незапертую дверь, мельком вспомнив, что сам же и оставил ее так, когда в спешке переносил свои лыжи к завхозу. Ничего удивительного поэтому не могло быть в том, что противник ждал его именно там; но физрук, и без того раздраженный неожиданным многолюдством в зале, усмотрел в этом еще одну личную обиду.

Немец, одетый в белое кимоно, сидел за егостолом, на егостуле и с интересом изучал взятую с егополки старую подшивку газеты «Советский спорт». При виде хозяина он вежливо поздоровался и встал, освобождая место.

– Зрителей пригласил, да? – криво усмехнулся физрук, не ответив на приветствие. – Хочешь, чтобы я набил тебе морду при всех?

– А я думал, что это ты их позвал, – спокойно возразил немец, снова проигнорировав «морду».

Физрук мысленно досчитал до десяти. Стало только хуже – от неожиданно прозорливой мысли, что противник просто-напросто не воспринимает его всерьез.

– Мне надо переодеться, – физрук с грохотом водрузил свою сумку на стол.

Немец кивнул без малейшей злобы и вышел.

Зал разразился восторженным ревом.

Физрук, окончательно потемнев лицом, достал из сумки черные, с острыми опасными шипами футбольные бутсы.

* * *

Завхоз, сидевшая на скамейке рядом с директрисой, хмуро озирала волнующийся в предвкушении зал.

Из кабинета физрука неторопливо вышел готовый к бою иностранец, как полагается, в спортивном кимоно и босой.

– Ух ты, черный пояс! – громко восхитился кто-то сзади, среди поднявшегося шума и невнятных приветственных выкриков.

– Кто бы сомневался, – проворчала завхоз, косясь на директрису, – он же у нас супермен…

Но директриса едва ли и слышала ее. Ее глаза, так же как и глаза всех присутствующих в зале (ну, или почти всех), были прикованы к белой фигуре, выхваченной пробившимся сквозь зарешеченные окна солнцем на краю синего квадрата.

Немец стоял неподвижно, в позе естественной и свободной, слегка запрокинув голову и прикрыв веки от бившего наотмашь солнца, словно был здесь совершенно один. Но в этой его отрешенности не было ничего вызывающего, нарочитого, того, что могло бы вызвать раздражение или обиду.

Он не игнорировал собравшуюся толпу, не рисовался перед нею своей невозмутимостью, равно как и не кокетничал и не заигрывал с нею. Он просто стоял и ждал.

Шум вокруг постепенно стихал, и, когда из своего убежища выбрался физрук, его встретила уже полная тишина. Физрук в последний момент решил все же отказаться от бутс и вышел в зал таким же босым и безоружным, как и его противник. Вот только кимоно у него не было, и он явился в футбольных трусах и футболке, надеясь и веря, что старая, привычная форма принесет ему сегодня удачу.

Зал затаил дыхание. Зрелище обещало быть захватывающим.

Оба противника выглядели достойно, и никак нельзя было предположить заранее, на чьей стороне окажется преимущество.

Оба высокие, мускулистые – но немец строен и, скорее, худощав, а физрук несколько напоминает вставшего на дыбы медведя.

Общее мнение сводилось к тому, что физрук, пожалуй, посильнее будет. Но и от немца, личности вообще загадочной, а в физическом смысле и вовсе неизвестной, можно было ожидать сюрпризов; к тому же еще этот черный пояс.

Взгляды многих обращались в эти волнующие мгновения на Татьяну Эрнестовну с Ириной Львовной, признанных в школе экспертов по немцу. Те не только не выказывали ни малейшего волнения, но и посматривали на физрука с некоторой жалостью.

Для них, видевших Карла в деле, исход поединка был совершенно ясен; физрук, конечно, могуч, но до человека-горы Мансура ему далеко. А со всеми остальными их обожаемый братец справится играючи, «одной правой» (поскольку левша).

Карл поклонился физруку и принял боевую стойку.

– Кибадачи, – со вкусом прокомментировал кто-то сзади. Завхоз обернулась и наградила малолетнего знатока острым, внимательным взглядом. Знаток немедленно стушевался в свой школьный пиджачок.