Лебединая верность

Краски можно научиться слушать.
Каждый цвет хранит свою струну…
Но напев ее в нас равнодушье глушит,
Если мы живем в его плену.

Я иду вдоль радостных полотен,

Через буйство красок неземных,
Всматриваясь в призрачность мелодий,
Постепенно понимая их.

В каждом цвете музыка сокрыта.

Ты ее почувствуй и услышь:
Голубая нежная сюита
Нарушает розовую тишь.

И напев таинственно струится,

Возвращаясь медленно в свой цвет…
Словно с полотна слетела птица.
И от крыльев в небе гулкий след.

Краски можно научиться слушать.

Как улыбку друга или взгляд любви…
Как мы можем вслушиваться в душу,
В горести и радости свои.

«На синеватой живописи неба…»

На синеватой живописи неба
Березы золотая прядь.
И ветвь, похожая на невод,
Стремится краски удержать.

И так прекрасен лес осенний

В убранстве сосен и берез.
Но все уже воспел Есенин.
И красоту с собой унес.

«Незнакомая женщина плачет украдкой…»

Незнакомая женщина плачет украдкой.
Вытирает глаза золотистым платком.
Возле белых берез, рядом с детской площадкой
Плачет женщина…
Если знать бы о чем.

Может быть, по себе, может быть, по былому.

По ушедшим годам, не принесшим любви.
По родному в разлуках забытому дому.
Плачет женщина —
Прячет боли свои
От людских любопытств, от чужого участья.
Так уж вышло – прошла мимо детских забав,
Будто встретилась вдруг
С неслучившимся счастьем…
Без надежд на него,
И без радостных прав.

Говорят, что слеза тоже может быть сладкой.

Говорят, что бывает смешно от обид…

Незнакомая женщина плачет украдкой.

А душа ее горестно плачет навзрыд…

«Пока мои дочери молоды…»

Пока мои дочери молоды,
Я буду держаться в седле.
А все там досужие доводы
О годах… – оставьте себе.

Пока мои внуки готовятся

Подняться на собственный старт,
Я мудр буду, словно пословица,
И весел, как детский азарт.

И пусть им потом передастся

И опыт мой, и ремесло…
А мне за терпенье воздастся,
Когда они вскочат в седло.

«Левитановская осень…»

Левитановская осень.
Золотые берега.
Месяц в реку ножик бросил,
Будто вышел на врага.

Красоту осенней чащи

Нанести бы на холсты.
Жаль, что нету подходящих
Рам для этой красоты.

А холодными ночами

Истерзали лес ветра.

Всё у нас с тобой вначале,

Хоть осенняя пора.

«Ты любил писать красивых женщин…»

Александру Шилову