Лебединое лето

А в доме все еще спорили Ванда с тетей Вилли. Даже на крыльце Саре было слышно каждое слово. Тетя Вилли, на чьем попечении они все находились уже шесть лет, после смерти мамы, громко повторяла:

— Нет, никаких мотоциклов. Никаких мотоциклов, ни за что на свете!

Сара скривилась. В тетушке ее раздражал не только громкий голос — вообще все: и ее манера командовать, и неумение слушать, и нежелание думать, что и когда стоит говорить. Как-то она заявила на всю аптеку Картера, что хочет купить для Сары хорошую дозу магнезии.

— Это не мотоцикл, а мотороллер, — терпеливо, как будто обращаясь к ребенку, говорила Ванда. — Почти то же самое, что велосипед.

— Нет.

— Все, что я собираюсь сделать — это отъехать на полмили от дома на совершенно безопасном мотороллере…

— Нет. Ни за что и ни при каких условиях. Нет!

— Фрэнк водит очень осторожно. За всю жизнь ни одного крохотного несчастного случая.

Никакого ответа.

— Тетя Вилли, это совершенно безопасно. Он свою маму возит в магазин на мотороллере. Кроме того, я достаточно взрослая, чтобы уехать безо всякого разрешения, и надеюсь, ты это понимаешь. Мне девятнадцать лет.

Нет ответа. Сара знала, что тетя Вилли наверняка стоит у раковины и энергично мотает головой.

— Тетя Вилли, Фрэнк будет здесь с минуты на минуту. Он проделал весь этот путь только ради того, чтобы съездить со мной на озеро посмотреть лебедей.

— Только не говори, что тебя тут лебеди волнуют.

— В том числе и лебеди. Я люблю птиц.

— Прекрасно, лебеди уже дня три как живут на озере, и до сих пор ты не очень-то рвалась их увидеть. И вот теперь тебе вдруг приспичило, ни минуты терпеть не можешь, вот-вот вскочишь на этот чертов мотоцикл и помчишься смотреть лебедей.

— К твоему сведению, я все время мечтала их увидеть, но сегодня у меня впервые появилась такая возможность. — Ванда вышла из кухни и взялась за дверную ручку, бросив через плечо: — Ну, я пошла.

Девушка громко захлопнула входную дверь, перешагнула через Бойси и уселась рядом с Сарой на верхнюю ступеньку.

— Она не выносит, когда другие развлекаются.

— Знаю.

— Она меня с ума сводит. Все, что я собираюсь сделать — это съездить с Фрэнком на мотороллере посмотреть на лебедей. — Сестра взглянула на Сару, потом резко оборвала себя: — А куда Чарли подевался?

— Вон он, в своей палатке.

— А, теперь вижу. Хоть бы Фрэнк поторопился и приехал раньше, чем тетя Вилли выйдет. — Ванда встала посмотреть на улицу — и опустилась обратно на крыльцо. — Я тебе рассказывала, что мне сказал про Чарли в прошлом году тот парень на психологии?

Сара выпрямилась.

— Какой парень?

— Ну, Арнольд Хэмптон из моей группы. Мы как раз обсуждали детей с дефектами…

— Хочешь сказать, что ты обсуждаешь Чарли с кем попало? Со своими одногруппниками? Ужас какой. — Сара поставила ноги в протертые ботинками Чарли дорожки на ступени. — И что же ты им говоришь? «Давайте-ка я вам расскажу о моем умственно отсталом братишке, это жуть как интересно»? — Она впервые в жизни употребила по отношению к брату термин «умственно отсталый», невольно отводя взгляд от фигурки в белой палатке. Лицо ее неожиданно запылало, Сара сорвала лист с куста рододендрона у крыльца и прижала его к горящему лбу.

— Нет, ничего подобного. Сказать по правде, Сара, ты что-то…

— А потом ты, небось, говоришь им: «Ну вот, об отсталом брате послушали, теперь давайте я расскажу о своей сестренке-психопатке?» — она приложила лист к губам и начала яростно дуть.

— Нет, о тебе я не рассказываю, потому что, если хочешь знать, не такая уж это увлекательная тема. Между прочим, отец Арнольда Хэмптона по профессии педиатр, а сам Арнольд собирается работать с такими детьми, как наш Чарли. Он даже помогает в организации лагеря, куда, возможно, Чарли удастся отправить следующим летом — и все потому, что я поговорила с Арнольдом на психологии. — Ванда перевела дух. — Знаешь, ты становишься невыносимой. Не понимаю, зачем я вообще хоть что-нибудь тебе рассказываю.

— Затем, что Чарли — наша общая проблема.

— И не только наша. Нет никого, кто… О, а вот наконец и Фрэнк. — Она умолкла на полуслове и встала. — Передай тете Вилли, что вернусь поздно.

И она бросилась к калитке, замахав рукой парню, который медленно катил по улице на зеленом мотороллере.

Глава 4

— Стоп, стоп, подожди!

На крыльцо выскочила тетушка Вилли, на ходу вытирая руки посудным полотенцем. Она стояла на верхней ступеньке, ожидая, когда Фрэнк, худой рыжеволосый паренек, остановит свой мотороллер. Когда он, наконец, спрыгнул на землю, тетя воззвала:

— Послушай-ка, Фрэнк, побереги силы и оставайся там, где ты есть. Ванда никуда не поедет на этом мотоцикле.

— Да что вы, тетя Вилли, — отозвался Фрэнк, одновременно открывая калитку, и медленно двинулся вперед по дорожке. — Мы всего-то собираемся скататься к озеру. Для этого даже на шоссе выезжать не надо.

— Никаких мотоциклов, — отрезала та. — Если хочешь, можешь ломать себе шею, это меня не касается. Но Ванда находится на моем попечении, и она не собирается ломать шею ни на каком мотоцикле.