Лебединый трон

– Я хотела бы знать названия некоторых местных вещей. На прилавке стояло какое-то странное голубое стекло и какой-то розоватый фрукт…

Она кивает и ведет меня вниз на площадь. Во-первых, мне нравится мой тур. Своим знаниям о мире за пределами Мерла я почти полностью обязана книгам, и у меня есть длинный список мест, которые я хочу посетить. Такие достопримечательности, как пламя погребального костра к северу от Фениана и руины города Палия на острове Маррис. Увидеть новые места своими глазами – это увлекательно. Мы находим стеклодува, который говорит мне, что синий цвет стекла происходит от добавления типа металла, называемого гоблином. Мой проводник ведет меня к кружевнице, серебрянику и бакалейщику, где я обнаруживаю, что розовый фрукт – это цитрин. Все люди, которых я встречаю, кажутся преуспевающими и здоровыми.

И все же, они также, очевидно, боятся меня. Они отвечают на мои вопросы, потому что должны. Но не поднимают на меня глаз. Они предлагают мне свои товары и кажутся смущенными, когда я отказываюсь, потому что у меня не оказывается средств заплатить за них. Я тоже в замешательстве, пока моя проводница не объясняет мне местный обычай: дворяне Олориса не обязаны платить за то, что берут у бескрылых.

Мне стыдно, что я ничего не знаю об остальном королевстве. Возможно, Тюрик прав. Возможно, из Люсьена получится лучший защитник, чем я. Я решаю вернуться в дом, подождать там Зигфрида, и начинаю докладывать о своем желании проводнице, когда меня отвлекают доносящиеся неподалеку крики и вопли со двора большого здания.

– Что это такое?

Экономка вертит в руках фартук.

– Это всего лишь Дом правосудия, Ваша Светлость, ничего такого, что бы вам захотелось видеть.

– Но что происходит?

– Сегодня были созваны члены королевского двора, Ваша Светлость, так что, возможно, нам следует… – Она замолкает, прижимая руку к груди, как только детский голос перекрывает шум:

– Мама! Мама, пожалуйста, не позволяй им…

Крик замирает в моем сердце. Я бегу к двери. Охранники кричат мне, чтобы я остановилась, но я не обращаю на них внимания: они узнают, во что я одета, и не смеют меня задерживать. Люди, толпящиеся во дворе, сначала не замечают меня, но я приказываю им дать дорогу, вкладывая в свой голос столько власти, сколько могу. Они оглядываются и понимают, что я дворянка, и убираются с моего пути, и вскоре я оказываюсь впереди толпы.

На площади стоит семья, окруженная охраной. Сомнений нет, что это семья – двое детей являются очевидной копией своих родителей, – но каждый из них привязан к столбу с поленьями и растопкой, сложенными у ног. Связанные веревками и с заткнутыми кляпом ртами. Даже самый младший ребенок, которому, может быть, не больше трех-четырех лет. Двое охранников несут горящие факелы.

– Что здесь происходит?

– Я думаю, Ваша Светлость, вопрос в том, – раздается чей-то голос, – что вы здесь делаете.

Я узнаю этот голос. Но это ведь точно не может быть…

Патрус из Бритиса, мой возможный будущий муж, сидит на галерке, выходящей во двор. Рядом с ним угрюмый мужчина с ярко-оранжевыми волосами, желтоватой кожей и голубыми веками – член семейства олушей. Он переводит растерянный взгляд с меня на Патруса.

Я игнорирую его и говорю с Патрусом.

– Прошу, скажите, милорд, почему эти люди связаны? – Мои конечности начинают дрожать, когда холод противоядия проникает в самое сердце; я плотнее закутываюсь в халат и надеюсь, что никто этого не заметит.

Патрус встает и спускается с галерки, чтобы встать передо мной.

– Вам незачем беспокоиться, моя дорогая миледи. Эти бескрылые были обвинены в нарушении закона, они сознались и потому должны быть наказаны соответствующим образом. Поскольку преступление произошло на территории Бритиса, я здесь, чтобы увидеть исполнение приговора.

Я смотрю на молодую женщину, привязанную ко второму столбу. Она не намного старше меня и смотрит на меня, тихо рыдая.

– Какой закон они нарушили?

– У этого человека обнаружили лук со стрелами. Карается смертной казнью, как вам известно. К счастью, бритские стражники хорошо обучены. Я надеюсь, что однажды у меня будет возможность ввести аналогичные стандарты для Атратиса, – он кланяется и улыбается мне.

Я прикусываю губу, гадая, что же мне делать. Патрус прав: владение луком карается смертью. Так было всегда. Но я также знаю из слов лорда Ланселина, что бескрылые, живущие в сельской местности, часто идут на риск; лук позволяет им ловить дичь, которая в противном случае сбежала бы. И если выбирать – охотиться с луком или голодать…

– Но почему осуждены его жена и дети?

– Назначенное наказание состоит в том, что преступник должен стать свидетелем казни всей своей семьи, прежде чем его самого казнят. В указе совершенно ясно прописаны эти слова.

– Но никто не следит за соблюдением закона подобным образом! И исполнять их таким образом… В Атратисе…

– Ах, – Патрус поднимает вверх короткий палец. – Но мы не в Атратисе, Ваша Светлость, – его улыбка исчезает. – У вас здесь нет никакой власти.

– У вас тоже – мы не в Бритисе.

Патрус всего лишь кивает ближайшему факелоносцу.

– Подожгите их.