Лебединый трон

– Мне нужно вернуться в покои лорда Зигфрида. Мне удалось сохранить ключ, и я знаю, что сейчас Зигфрид наверху допрашивает людей – это идеальное время. Если ты достанешь мне форму, то даже если кто-то войдет, это будет выглядеть как будто я просто вытираю пыль.

Выражение лица Летии весьма скептическое.

– Адерин, я люблю тебя, но ты никогда в жизни ничего не вытирала. – Она усмехается. – У меня есть другая идея… Я сейчас вернусь.

Пока я жду возвращения Летии, я рассматриваю потенциальных союзников среди моих коллег-защитников и других придворных. Патрус, будь он здесь, вероятно, встал бы на сторону Зигфрида, хотя бы из вредности. Грейлинг Рен, вероятно, почувствует, что ему нужно обратиться к отцу за советом. Если и вовсе не улетит. Но Ланкорфис, учитывая, что Нисса и Люсьен родственники, несомненно, присоединится к Атратису. И Арден Дакийский тоже может дважды подумать, прежде чем позволить Олорису управлять короной; хотя я точно не знаю, какое давление оказывает на него арест его кузена. Я решаю начать с Ардена. Завтра день бракосочетания, а утром состоится турнир, но после этого я найду способ поговорить с ним наедине. Возможно, Одетта права – может случиться так, что он мне не поверит. Но я узнала то, что иногда правда имеет меньшее значение, чем положение. Особенно здесь.

– Вот и все. – Летия кладет на пол большой мешок. – Несколько тряпок, метла и две формы.

– Две? – Я начинаю качать головой, но Летия только смеется.

– Ты еще и никогда ничего не подметала. По крайней мере, одна из нас должна выглядеть так, будто знает, что делает. Это будет похоже на то, словно мы вернулись в Мерл, переоделись в старую одежду и спрятались от твоего учителя.

Я сомневаюсь, что из этого выйдет хотя бы что-то путное. Но все же это не тот спор, который я могу – или хочу – выиграть.

К середине дня мы вдвоем направляемся в северное крыло. Я уже благодарна Летии: она останавливает меня, когда я поднимаюсь по широкой, украшенной резьбой лестнице, которую обычно выбираю, и ведет на этаж Зигфрида, используя одну из лестниц для прислуги («черную лестницу», как она их называет). И все же моя теория оказалась верной. В главных коридорах никто на нас второй раз не оборачивается, мы словно невидимые. Подойдя к двери Зигфрида, Летия стучит, но ответа нет, поэтому она открывает ее сама.

– Мне снова запереть дверь?

– Нет, горничные не закрывают, не так ли? Я хочу, чтобы ты понаблюдала за дверью, пока я осмотрюсь.

Летия занимает свое место рядом со столом с тряпкой в руке, в то время как я заправляю другую тряпку за пояс и начинаю рассматривать книжный шкаф. Я не нахожу там ничего примечательного, ни спрятанного в каминной решетке, ни в клавесине, поэтому переключаю свои поиски на спальню.

В этой комнате тоже не так много мебели. Мне не требуется много времени, чтобы заглянуть под кровать, в различные ящики и шкаф; у Зигфрида действительно удивительно мало одежды и личных вещей, по крайней мере здесь. Я стою, уперев руки в бока, постукиваю ногой, пытаясь сообразить: где бы он мог спрятать что-нибудь тайное?

Пол подо мной слегка скрипит.

«Мы здесь, чтобы починить скрипящую половицу…»

Я вздрагиваю, когда в памяти всплывает момент: я, прячущаяся в гостиной, когда входят горничная и рабочий. В следующее мгновение я уже стою на четвереньках, пытаясь поднять половицы, отчаянно надеясь, что человек Зигфрида отослал прислугу прежде, чем они успели сделать ремонт.

Одна из досок отодвигается, поддетая моими ногтями. Я поднимаю половицу достаточно высоко, чтобы пропихнуть руку в углубление…

Там что-то есть. Мои пальцы скользят по бумаге. Когда я вытаскиваю сверток, то вижу в своих руках письма. Сунув их в карман фартука, я ставлю доску на место и выхожу из спальни.

Как раз вовремя: открывается парадная дверь, и входит один из слуг Зигфрида, тот самый человек, которого я видела на днях. Он стонет.

– Вечно суетятся. Там достаточно чисто – убирайтесь, вы.

Летия молча делает реверанс и направляется к двери. Я копирую ее движение и следую за ней…

– Ты, девчонка…

От страха у меня перехватывает дыхание. Но я заставляю себя обернуться, не поднимая глаз.

– Господин?

– Ты забыла свою метлу, – он вздыхает и бормочет: – Дура.

Я принимаю оскорбительное замечание, делаю еще один реверанс и убегаю. Мы с Летией поспешно возвращаемся, молча, пока не оказываемся в комнате с запертой дверью.

– Летия…

– Ты забыла свою метлу!

Чувство облегчения слишком велико; мы падаем от смеха. В конце концов Летия приходит в себя и напоминает мне, что одежду и все остальное нужно вернуть в прачечную, прежде чем их хватятся. Когда она уходит, я вызываю Тюрика и прошу его сообщить мне, когда Люсьен вернется в свою комнату (я отказываюсь даже думать о том, что его могут арестовать). Затем я сажусь в свое любимое кресло и начинаю изучать свою находку.