Лебон (СИ)

— Джухон? — тишина, — Джухон! Что там? — кричит Хосок.

— Тебе лучше срочно приехать, — говорит Джухон Шину и, скинув звонок, идет обратно к машине. Парень достает пистолет из бардачка и идет в дом.

Хосок сам не понял, за сколько минут он долетел до дома Хенвона. Парень не стал никому ничего объяснять и даже охрану не предупредил. Он просто выбежал на парковку и взяв масерати, проехал все светофоры на красный. На пороге его встретил Джухон.

— Его там нет, — произносит озабоченно Ли.

— Как нет? Где он? Что за хуйня?! — у Шина не получается держать себя в руках.

— Они убили охрану. Одного прямо в машине подстрелили, а второго у порога, видно, что он пытался их остановить, — отвечает Ли.

— Я не понимаю. Я ничего не понимаю, — Хосок отталкивает Джухона и входит в дом. Шин сразу идет в спальню и застывает у порога. Ли идет за ним и останавливается рядом. Кровать разворошена, простыни и покрывало свисают на пол.

— Отчетливо видны следы борьбы, — говорит задумчиво Джухон.

Но Шин не слушает, он медленно подходит к подножью кровати, опускается на пол и пальцами трогает почти высохшую кровь на полу.

Страх. Хосок впервые настолько сильно чувствует страх. Он помнит, как испугался, когда ранили Джухона, но сейчас парень чувствует совсем другое. Шин боится, что больше никогда не увидит Хенвона. Он физически чувствует, как страх расползается по его телу и сковывает конечности. Хосок понимает, что ему, как главе клана, не положено терять голову, ему не положено отдаваться панике. Ему положено действовать, и чем быстрее, тем лучше. Нужно найти Хенвона и наказать виновных. Шин пытается отогнать мрачные мысли и начать думать о дальнейших действиях.

— Хосок, его тут нет, значит он жив, — пытается хоть как-то поддержать друга Ли.

— Кто посмел? — оборачивается Шин к Джухону, — Кто посмел посягнуть на то, что принадлежит мне? За каждую каплю его крови я буду убивать пятерых, — Шин встает и твердыми шагами идет к выходу из дома.

Только Хосок выходит за порог, как начинает звонить его мобильный. Сердце парня пропускает удар, когда он видит имя, высвечивающееся на экране.

— Хенвон... — судорожно отвечает Шин.

— Боюсь тебя разочаровать, — доносится с того конца трубки, — но это не он. Хенвон устал немного. Мы с ним прошлое тут вспоминали и он спит, — говорит, смеясь, Хену.

— Ты совсем страх потерял? — сквозь зубы выговаривает Шин, — Верни мне его, и я убью тебя быстро. Иначе, клянусь, я буду пускать твою кровь понемногу, а потом, пока ты все еще будешь дышать, я сожгу тебя в пламени твоего же особняка со всеми твоими людьми!

— Не пугай. Ты мне ничего не сделаешь. А если попытаешься, я буду посылать тебе твоего любимого по частям. Какая часть его тела тебе нравится больше всего? С чего мне начать? Мне лично в нем все нравится, — язвит Сон.

— Не смей его трогать! Я сравняю твой район с землей, если хоть волосок упадет с его головы. Жди меня, урод, я еду в гости! — уже кричит в трубку Шин, направляясь к машине.

— Только попробуй. Мне ведь терять будет нечего. Я собственными руками перережу ему горло, если хоть один из твоих людей пересечет мою границу, — зло выговаривает Сон.

— Чего ты хочешь? — уже спокойно спрашивает Хосок.

— Вот это уже другой разговор. Я перезвоню тебе позже и мы обговорим все мои желания и то, насколько далеко ты готов пойти, чтобы увидеть своего Хенвона, — говорит Сон и отключается.

Шин вздрагивает, сжимая трубку до треска пластикового корпуса. Парень с трудом сдерживается, чтобы не швырнуть телефон об стену. Он просто молчит с четким пониманием того, что сейчас происходит. Реальность не желает затираться в сознании ни густо черными мазутными пятнами, ни даже легким полупрозрачным дымком. Хосок осознает все настолько кристально ясно, что от этого становится трудно дышать.

Перед глазами проносится до мелочей запомнившееся лицо Хенвона с прикушенными губами и заломленными в наслаждении бровями, мягкий прогиб спины, когда он кончает под ним с неконтролируемыми стонами, в которых столько неприкрытой ничем искренности, что хочется удавиться. Но эта картина в секунды сменяется едкой паршивой ухмылкой с ярким победным блеском, когда тяжелый ботинок опускается на шею его мальчика и давит. Давит так, что слышится хруст хрупких позвонков, а Хенвон хрипит и гаснет вместе со всем, что он успел посеять в Хосоке. Шин опускает голову и жмурится до белесых точек, рвано выдыхает и не может больше вдохнуть. Легкие забиваются крошевом собственных переломанных ребер, а парень с испугом думает о том, что у него нет никакой возможности протолкнуть потяжелевший воздух вовнутрь.

Он боится. И впервые в жизни не способен это контролировать. Хосок видит кровь Хенвона на собственной ладони. Она капает вязкими красными каплями с пальцев прямо под ноги, и даже осознание того, что это виденье, не заставляет его отвести взгляд. Потому что это его вина. Потому что это он не уберег Хенвона. Потому что это его руки будут в крови, если Че умрет.

Хосок не может даже в мыслях заставить себя произнести это чертово «когда».