Лечебное дело zyablikova

В любом случае, все эти художества нужно творить только в стационарных условиях, а никак не в амбулаторных. Я никогда и не брался за таких пациентов – сразу либо повторно направлял ключицу со смещением в наше отделение, либо в МОНИКИ на опер.лечение. Такое вольнодумство вызвало резкие нападки со стороны этой престарелой троицы, мол, пришёл к нам работать – по волчьи вой, как все. Я возразил вполне аргументированно – дайте мне операционные часы, и я всех этих больных вам, старым kozlam, прооперирую. Опешившие от "наглости" деды от меня тут же отстали – как это… пустить ещё кого-то в операционную Государственного ЛПУ? Чуяли, гады, что, если меня пустят хоть одной ногой – им тут же конец и настанет.

Мой смежник Валерон был запойным алкоголиком, поэтому так вызывающе себя не вёл. Потихоньку накладывал аптечную 8-образную повязку, ни в коем случае не репонируя, и ждал – ключица либо срасталась со смещением, либо нет, и тогда уже направлял в МОНИКИ.

И вот, очередной такой пациент. Два полностью смещённых отломка ключицы с типичным треугольным осколком между ними, развернувшимся на 90 градусов. Иммобилизация – косыночной повязкой. Ситуация осложняется тем, что травма была в пятницу вечером, сегодня – вторник, там уже приличный отёк с темно- багровой проявляющейся гематомой. Пальцы кисти тёплые, подвижные. Ну, и комплекция- 47 лет, 190 см, 130 кг.

В выписке было написано "амбулаторное лечение с наложением повязки Сальникова или колец Дельбе". Про репозицию не говорилось, но и от наложения пресловутой "повязки Сальникова", равно, как и колец Дельбе, я уклонился, мотивируя тем, что в амбулаторных условиях осуществить данный вид лечения не представляется возможным.

Пациент пошёл к Валерону, но тот как раз был не в духе, ощущая приближение очередного запоя, и тоже не взялся. Тогда пациент пошёл к Синичкиной. Молодой доктор-энтузиаст сразу же за него уцепилась, видимо, чувствуя челендж в пациенте, от которого отказались оба старших товарища. Действительно, глядя на рентгенснимок, что там репонировать – растянуть отломки как следует и зафиксировать в таком положении… или прижать периферический отломок этой повязкой Сальникова, как два пальца оплевать.

Ни с кем из нас она не советовалась, Валерона она избегала, потому, что он имел обыкновение приходить пьяный в кабинет, в котором Татьяна Сергеевна вела приём, падать там на кушетку и спать. Меня побаивалась, потому, что я спросил её – можем ли мы по одной рентгенограмме определить возраст, пол и национальность пациента. Разумеется, не можем, ответила мне тогда бедняжка, но я ей доказал, что очень даже можем, со 100 – процентной гарантией. Мои выдающиеся способности в чтении рентгенограмм ее ужаснули, и доктор Синичкина никогда не обсуждала со мной лечебно-диагностические вопросы, впрочем, как и всякие иные (на самом деле, надо было просто прочесть то, что написано на снимке рукой рентгенлаборанта – ФИО пациента и возраст). С чувством юмора у Синичкиной было туговато (как и со всем остальным).

Татьяна Сергеевна позвонила в отделение, и там один из дедов ее приободрил и сориентировал, объяснив, как это делается. Поэтому она усадила больного в перевязочной и начала накладывать повязку Сальникова. Я не присутствовал при этой исторической процедуре, но она сопровождалась беготней бесхозной трёхлетней дочки не только по гипсовой, но и по всем смежным кабинетам, в результате чего белые следы маленьких сандалей обильно покрыли линолеум на всей подведомственной площади.

Санитарка потом очень ругалась.

Но повязка Сальникова таки была наложена. Назавтра назначен рентгенконтроль и повторная явка. Разумеется, смещение отломков каким было, таким и осталось, зато рука отекла, как бревно. Это мужественную травматологиню не остановило, и она начала накладывать кольца Дельбе. Этого испытания уже пациент не выдержал, сбросил артериальное давление и на "скорой" был увезён обратно в травмотделение, откуда на следующий день был срочно переведён в сосудистое отделение МОНИКИ с диагнозом "острый тромбоз подключичной вены". Дальнейшая его судьба неизвестна.

Не знаю, сделала ли травматолог Синичкина для себя какие-то выводы из случившегося, или это просто в ее восприятии был досадный эпизод, с которыми неизбежно приходится сталкиваться практикующему травматологу. Случай нигде не обсуждался, просто заглох, как и все подобные случаи. Мы с Валероном посмеялись тогда между собой, конечно, но что делать, если работаешь бок о бок с таким феноменом, как "женщина-травматолог"?