Лечебное дело zyablikova

Женщину вообще крайне редко встретишь в травматологии. Обычно приходит такая молодая энтузиастка, деловито засучивает рукава, берёт все дежурства, забирает всех больных, лезет в операционную, начинает делать массу открытий америки с подтекстом – "мужики ни на что не способны, им бы только выпить и потрахаться, а вот я сейчас покажу, как надо работать", замучает коллег, замучает медсестёр, замучает больных, замучается сама, внесёт полный разлад в коллектив – и в конце концов тихо-мирно оказывается себе детским ортопедиком в детской поликлинике на 1.0 ставочки, где уже спокойно досиживает до пенсии, не вынося сор и не мутя воду.

Или старшие товарищи даже берут её в отделение, не за выдающиеся способности, разумеется, а исключительно, чтобы "заткнуть дырку". Допустим, в отделении освободилась ставка, кто-то из ординаторов вышел на пенсию, заболел, погиб, исчез – подходящих кандидатов нет, а главврач вдруг возьмёт и подсадит "варяга" (чужого человека, врача "со стороны"), так спокойнее взять девушку, она никакой конкуренции никому не составит, будет самозабвенно вести палаты каллиграфическим почерком и ассистировать, сор из избы не вынесет, боясь за место, ну, и вообще, внесёт элемент романтики в суровую, чисто мужскую работу.

Так вот, эта Синичкина сразу же взяла себе всё, что могла – полставки на приёме во взрослой поликлинике, полставки на дежурствах по травмпункту и полставки в детской поликлинике. Разумеется, дежурств у нее сразу же оказалось больше, чем на ставку, так как все нормальные травматологи спешили избавиться от них и сбрасывали новенькой коллеге, та с удовольствием соглашалась. Понятное дело, нигде она не справлялась и никуда не успевала, бегая с места на место в поте лица, при этом ещё будучи одинокой матерью, безуспешно выбивая для своей трёхлетней дочки детский садик – а пока таская ее с собой на все эти работы. Другая бы на ее месте плюнула на травматологию, во всяком случае, плюнула на дежурства, которых она себе набрала так много, сколько могла. Но неукротимое желание быть не просто травматологом, а, так сказать, гендерно полноценным травматологом, играло с Татьяной Сергеевной злую шутку, точнее, шутки – одну за другой.

Выглядело это так: из травмотделения выписали пациента, массивного и грузного мужчину 47 лет. У него был оскольчатый перелом ключицы в средней трети со смещением отломков. Специфика данного отделения состояла в том, что им заведовал дедушка 70 лет, который стал заведующим в 60. Его подпирали ещё двое таких же возрастных коллег – справа 75-летний, слева – 68. У них была полная монополия на работу в операционной, поэтому ключицу у нас принципиально не оперировали, а если оперировали, то только с "техническими трудностями", как крикливо писалось в протоколе операции. Ставить пластину, как все нормальные люди, деды как огня боялись, ибо "там проходят подключичные сосуды". То обстоятельство, что от зоны перелома до подключичных сосудов было как на карачках до Киева, (если идти открыто), их не останавливало. На моей памяти ключицу они оперировали только один раз – оскольчатый перелом пытались сколотить двумя разнонаправленными стержнями Богданова, испытывая при этом просто невероятные технические трудности… ещё бы, из какого XIX века они вытащили эту методику. Разумеется, ничего у ветеранов не вышло, парня пришлось потом переводить в МОНИКИ на повторную операцию.

Поэтому все переломы ключицы в этой одной, отдельно взятой подмосковной ЦРБ, велись консервативно. Выглядело это так – больного, поступившего по дежурству, выкидывали на следующее утро, написав в выписке "наложение повязки Сальникова или колец Дельбе амбулаторно". Из какой задницы была вытащена эта "повязка Сальникова", никто не знал. По идее, это была самая тривиальная гипсовая повязка-портупея, которой должен был придавливаться дистальный отломок. Наверное, этот ловкач Сальников защитился когда-то в 50-х годах по этой повязке, и, дав ей своё имя, исчез бесследно в водовороте советской травматологии и ортопедии вместе со своей повязкой.

Ещё более древние кольца Дельбе надо было изготавливать самим, набивая ватой или марлевую полоску или марлевый бинт, прошивая края ниткой по ходу набивки. В 80-е ещё была в стране хорошая марля, и можно было поручить травматологическим медсёстрам набить и прошить вручную пару колец на ночном дежурстве "на общественных началах". Толку, впрочем, от этих колец при переломах ключицы со смещением никакого не было – если и удавалось перелом "растянуть" и отрепонировать закрыто, то через несколько часов натяжение колец ослабевалои смещение отломков рецидивировало. Не говоря о том, что закрытое, вслепую, растягивание отломков ключицы было чревато как раз травмой подключичного сосудисто-нервного пучка на фоне отёка, плюс оно доставляло массу неприятных, если не мучительных ощущений взрослому пациенту в зависимости от его возраста, комплекции и толщины подкожно-жирового слоя.