Лечение творчеством

И все эти элементы каждый раз глубоко индивидуальны, «завязаны» на опыт конкретного человека.

Остановимся кратко на нашей модификации методики гуманно-структурированной танцевальной терапии Г. Аммона. Так же, как у доктора Аммона, наши пациенты садятся в круг на полу, а танцующий выходит в центр. И здесь, как на сеансе эмоционально-стрессовой психотерапии, в задачу психотерапевта входит – не ошибиться и «услышать» того, кто наиболее готов и стремится раскрыть себя перед группой в танце. Срабатывает тот же механизм нереализованной коммуникативной потребности, что и на сеансе (желание всех говорить перед огромным залом) – желание пытаться «говорить телом».

Если рассматривать психотерапевтические эффекты танца, то можно констатировать, что, во-первых, он дает эффект ожидания, представляет собой внутреннее моделирование своих будущих состояний, действий, изменений. Как результат – внутренняя настроенность, снижение сопротивления, вовлеченность в танец через идентификацию с уже танцующим, сопереживание ему; приобретение навыка самостоятельного ввода себя в лечебное состояние танца. Во-вторых, – нарциссический эффект, который выявляет, что в танце собственное тело становится более привлекательным, раскованным, уверенным. С нашей точки зрения, это должно привести к изменению феномена «Зеркало» (искаженного представления о себе в ситуации общения).

Наблюдения за процессом психокоррекции во время танца дали возможность анализировать его по следующим параметрам:

– характеристика пространства, «занятого» танцем: предпочитаемые точки пространства – центр, угол, место рядом с психотерапевтом, членами «круга» и др. – все это так или иначе обусловлено степенью ощущения свободы, уверенности или интенсивности отреагирования;

– видимые зажимы в определенных частях тела («мускульный панцирь» по В. Райху): предпочитаемые/игнорируемые части тела, согласованность/разлад между различными частями тела, общий рисунок танца; это — основные диагностические параметры, выявляющие не только актуальное психическое состояние пациента, но и его «психологический путь» с самого детства;

– характер взаимодействия с залом: включенность/невключенность, с одной стороны, и использование поддержки группы самим танцующим, с другой; это дает информацию о характере внутригрупповых отношений, о личностных предпочтениях и выборах танцующих;

– характер движений в танце: роботность/размашистость, отработанность/спонтанность, гармоничность/дисгармоничность и др.; по этим характеристикам психотерапевт может выяснить степень включенности в процесс танца.

Важной психотерапевтической составляющей «танца по Аммону» мы считаем использование «персеверирующих» (повторяющихся) мелодий, выбираемых пациентами. Совершение определенных движений в танце также есть своего рода «поисковая активность», которая может изменить деструктивную личность на креативную. Возникающее состояние внутренней свободы – одно из наиболее мотивирующих для пациента. Оно побуждает танцующего не только к повторению структуры такого переживания, но и к развитию его. Таким образом, метод гуманно-структурированной танцевальной терапии мы рассматриваем как стимулирующий творчество.

Во время танца, двигаясь с закрытыми глазами, пациент словно освобождается от власти внешней ситуации и позволяет «вести себя» музыке.

Тем самым он выключает привычный контроль сознания, и, «вытанцовываясь» таким образом, высвобождает ресурсы внимания и энергии на внутренние состояния, переживания, чувства.

Одним из основных механизмов, позволяющих реализовать психотерапевтический потенциал музыки в танце Аммона, служит слухо-двигательный характер ее восприятия, где процесс аудирования всегда подкрепляется едва заметными, почти всегда неосознаваемыми двигательными реакциями. В целом, эти моторные реакции могут иметь разную степень выраженности: от зачаточных (напряжение и расслабление голосовых связок гортани, глубоко лежащих мышц грудной клетки) до явных (раскачивание всем телом, отбивание такта ногой, кивание головой). Существование такого рода двигательной активности во многом объясняет не только появление готовности к танцу у зрителей, но и опосредованный психотерапевтический эффект для всей группы пациентов, лишь наблюдающих за танцующим. В этом случае можно говорить об активно-двигательном характере их сопереживания и идентификации со своим товарищем в танце.