Лечение водой

Мысли вертятся, вертятся в немом, ровном озарении, азартном интересе… которые он чувствует всю дорогу, пока едет из Москвы. «Я немного успокоился?.. Наверное, да.

Тех, что я любил… с ними ничего не было… всегда все не ладилось и разлаживалось совсем…

Теперь уж мне, наверное, надо жениться, если я хочу что-то серьезное…»

Уртицкий… у Кости вдруг снова взмывает… «Если я только попытаюсь позвонить в журнал, что-то спросить о своем романе-е-е-е…

Уртицкому сразу передадут, он даст команду, чтоб меня не печатать…» Абсолютный деспотизм и жадность… да, Костя знал об этом всегда. Но просто он думал, что может быть все-таки теперь… «Я же написал такой роман и!..»

Мы там готовили один текст к публикации, который так и не вышел, – безо всяких оговорок отсекает Уртицкий.

«А если он в журнале и в премии не все контролирует…» Нет, Костя прекрасно знает изворотливость маэстро – «…ему все сойдет с рук, а я останусь ни с чем…

Ублюдок, изворотливый гад!..»

Но нет, все же эта злоба уже не так сильна в Косте. Да, ему лучше. «Ведь я поговорил с Олей. Боже мой, какая же она хорошая!.. – в мозгу вдруг заворачивается новая струйка-кипяточек. – Она сейчас намекала, намекала мне на!..»

Да если б меня любили, я б на две работы пошла! Да если б меня любили я б на две работы пошла если б меня лю-би-ли

«Так ведь это действительно то, что мне нужно», – он уже говорит себе совершенно просто. И если он станет встречаться с Олей, она, возможно, могла бы содержать его… это ведь решит многие проблемы и облегчит жизнь его матери.

Раньше Костя почувствовал бы цинизм своих рассуждений (любовь, должна ведь быть только любовь!) – и застыдился бы, но Оля… как она это сказала. Чего здесь стыдиться, она ведь сама сказала!., «…я б на две работы пошла…»

«Но ведь главное любовь!» – все равно всколыхивается…

И снова вспоминает белый плащ Оли, бледное лицо… стершаяся красота… Оля некрасива, но идеальная фигура… и такой приятной официальностью веет от ее движений, от однотонной одежды – Косте сразу становится хорошо. «Да, главное любовь», – он будто чувствует, как чуть-чуть переступил в душе; малюсенький порожек – в приятную сторону.

«Встречаться с Олей?..»

Нет, ничего не чувствует. Ни капли влечения. Вообще ничего – с ним никогда такого не было. И эта… обособленность самого себя… «Которую я ощущал, когда мы вышли на мост, да… это лучше любовных отношений».

Оля совершенно закрыта в этом плаще и джинсах. Плащ очень гладкий, без единой складочки.

«Я не буду с ней встречаться – зачем мне это?» – опять ставит точку Костя; он действительно не хочет.

Но так приятно было общаться, все ей рассказать.

Да если б меня лю-би-ли!.. я б на две работы пошла.

«Но почему Оля так говорит? Зачем ей такие жертвы? Может, она просто хотела завлечь меня? Что-то здесь не то… она так это сказала… она будто любому могла такое сказать… стоп, как это? Что значит – «любому»?..»

«Я больше не буду звонить Ире… буду держаться…»

Ну вот, держись… – тотчас вспоминает он слова Оли. «Ага, значит, ей не все равно, буду я звонить Ире или нет!» – Левашов так восклицает мысленно… словно впервые нашел что-то указывающее на…

Гордая власть, искры свободного восторга – «я будто завоевал Олю!»…….

……………………………………………………………………………………….

Все это – лишь разбегающиеся мысли. Не более.

Он доезжает до своей станции, выходит из вагона… уже ночь, его овевает осенним холодом… «Так свежо!»

Спустя три минуты он идет по улице… «Оля мне нравится… Она же нравилась мне всегда!» И лишь на коротенькое мгновение… он отмечает… она была бы ему отличной и надежной женой, которая всегда бы поддерживала?..

Крутятся, крутятся мысли-клубки… такие веселые, болезненно-воспаленные…

Костя вдруг вспоминает свой вопрос:

Что ты там делаешь в своей лаборатории?

«А она ответила, что возится с мышами… она и сама похожа на мышь. На стильную белую мышь… с сотовым телефоном, ха-ха!»

Звездочка-фонарь над Москвой-рекой… сияющая возле Олиного уха. Возле ее маленького мышиного уха.

«У Оли же кто-то есть», – тотчас всплывает в мозгу.

Мысли, мысли вертятся. Костя идет по тротуару, замирает душой – «Она несвободна, по ней это… чувствуется». Но ему спокойно. Никакого отторжения. «Мы говорили о Меркалове… но… Игорь Меркалов… может быть, он? Игорь Меркалов!»

«Это он? Неужели? Она встречалась с ним?..»

Да если б меня любили… – пронзительные Олины слова.

И Левашов вдруг все разом понимает – конечно! Она, видимо, встречалась с Меркаловым – неудивительно, что он не оценил ее! Он же чертов утилитарист! У него отношение к женщинам как у всех этих… а что, это было бы хорошо – забрать у него девушку», – в Косте всколыхивается соблазн, пафос мужского превосходства.