Лечение водой

– Да. Я, может, еще не готов, но рано или поздно я… созрею, я уверен, да. Хм, – рассмеивается. – В этом «я еще не готов», знаешь, есть такая занятная подоплека… Я ведь этот город еще в десять лет придумал! Город, где все люди и все предметы освещены закатом. Всегда и везде, куда бы они ни приходили и что бы ни делали. И мне тогда казалось… что все они от закатных лучей должны быть абсолютно счастливы и спокойны. Всегда. И ты знаешь, Оль… это меня просто будоражило! Но я так и не смог начать писать. Мне все время чего-то не хватало. Какой-то решающей искры, да. От которой возникает позыв немедленно сесть и приняться за дело… В результате я испытывал… счастье от этого замысла, но тут же и неудовлетворенность – что не могу схватить до конца. И в результате… тогда, в детстве. Я ведь писал детективы в то время – так вот, я всего-навсего написал очередной детектив, он назывался «Город заката», но там не было ничего от этой идеи; там даже и не было заката, по-моему… да, там в романе была просто кофейня, которая так называлась. И в ней произошло разоблачение преступника. Можно сказать, от прежнего замысла осталось одно название. Но! Я все равно так и возвращался к своей первоначальной идее – через пять лет, потом еще через пять. Но конечно, уже немного менял… Мне уже казалось, что люди не должны быть абсолютно счастливы… в этом городе. А просто им немножко легче, чем всем остальным – от солнечных лучей. И спокойнее. И они ощущают чуть меньше боли.

– А почему? Чем это оправдано? – с интересом спрашивает Оля.

– Тогда я еще не мог понять. Просто какие-то проблески, понимаешь? Как и сам этот город, Оль. Но сейчас, мне кажется, я постепенно дойду до всего. Теперь мне хочется написать про жизнь, как она есть. Правду. Как все банально, а? – Костя усмехается. – Но ты не думай, это не потому, что я потерял веру в счастье. Закатные лучи, Оль. Именно благодаря им, их мягкости, уверенности, спокойствию у героев романа все же появится шанс исправиться, стать лучше.

Оля начинает слегка, добродушно посмеиваться на том конце провода.

– А чего ты смеешься?

– Нет-нет, Кость, что ты. Это очень интересно. По-моему, такая прикольная идея!

– Правда? Ты так думаешь?

– Ну конечно. Очень оригинальная! Но как именно это будет происходить?

– На самом деле, я пока еще мало что знаю точно… и здесь не только эта идея. Есть еще очень важная… но о ней я тебе попозже расскажу. Так что вот так, – произносит он, как бы резюмируя со значением. И опять прибавляет, что ему все-таки придется писать про жизнь как есть. Со всей ее раскалеченностью. Ибо именно это причиняет писателю настоящую боль, и, видно, здесь и есть та решающая искра.

– Ты хочешь написать так – в свете нынешних обстоятельств? – спрашивает вдруг Оля.

Костя – внезапный укол — отвечает:

– Ты имеешь в виду Уртицкого? Нет, не думаю, что именно поэтому… Нет. Но, так или иначе, это может и подтолкнуть, возможно… в любом случае… я знаю, ты поможешь мне справиться со всем.

– Да. Помогу. Обязательно. Конечно.

Тут он вдруг чувствует: как же приятно рассказывать ей… он испытывает такое облегчение и… «Она сама позвонила мне! Не я…» И он будет рассказывать и дальше. А Оля слушает и изредка задает вопросы, но он ощущает ее полную поддержку и тепло. Такое доброе – и насколько ему теперь лучше.

Ее голос – такой захлёбный. Он словно оберегает и холит……………………….

……………………………………………………………………………………….

– …Знаешь, когда я вижу фотографию Кафки… на его книгах. Там же всегда почти одно и то же фото… Со мной что-то происходит, Оль. Что-то очень странное – я представляю… это странно – будто через его фото вся тягучесть прозы проходит. И вся жизнь… не одного человека, а всех.

– Я не так-то много читала… – робко замечает Оля. – Но Кафку – конечно. Это, можно сказать, мой любимый писатель.

– Мой тоже! «Процесс» – мой любимый роман.

– А мне нравится «Замок».

Пауза.

– Знаешь… мне самой не хватает нацеленности, я думаю.

– Которая есть у меня?

– Да. Конечно. Стать писателем… так тяжело.

Косте так льстят Олины слова. Он думает: «Ну вот, а я еще себя таким маленьким чувствую… все время».

Он произносит:

– Нацеленность… ее, мне кажется, не хватает и… – со значением останавливается.

– Кому?

– Меркалову, Оль.

Ну извини, я не живу с тобой и не вижу всего этого, – тотчас… нервный укол в груди.

– Кость, я согласна с тобой, что надо пробиваться, конечно.

– Вот именно что. Именно! К большой цели идти. Ну ты помнишь, я говорил. Еще и давно.

– Да. Ты часто это говоришь. И я прекрасно понимаю. Мне и самой не нужно многого.

– И ты не представляешь… Какое отчуждение у меня вызывает!.. Когда мне начинают навязывать какую-то иную позицию.

– В смысле, что деньги – это главное?