Лечить или любить?

Глава 19 Дорогая мамочка…

Щупленькая, невысокая женщина аккуратно присела на краешек стула и положила на мой столик медицинскую карту. Карта легла тоже на край, я даже придержала ее рукой, чтобы не упала.

— Я хочу вас сразу предупредить, Ванечка у нас приемный, — негромко, с извиняющейся улыбкой сказала женщина. — Мы его год назад из детского дома взяли. Восемь лет ему было.

Я быстро пролистала карточку. Несколько обычных неврологических диагнозов, что-то про среднее ухо, небольшой сколиоз — вроде бы ничего страшного.

— И теперь ваша семья состоит из вас, Вани… — я выжидательно взглянула на посетительницу.

— И моя мама еще. Бабушка, получается, — еще одна извиняющаяся улыбка. — Вы спросите наверняка, поэтому я сразу скажу: мне 47 лет, маме — 75. Я никогда замужем не была. Мы, конечно, маленького хотели, но нам сказали — лучше не надо. Ванечка — чудесный мальчик, мы его полюбили от всей души, но…

Ой-ей-ей! — мысленно воскликнула я, прикидывая, какой клубок проблем мог возникнуть за год во взаимоотношениях слегка отстающего в развитии мальчика-детдомовца и двух немолодых женщин, привыкших к замкнутой друг на друге жизни.

— Но, понимаете, он много рисует… и я не знаю, что делать…

Уфф! Я облегченно выдохнула — это было много лучше того, что я успела предположить. Неужели она пришла ко мне только за тем, чтобы узнать, как лучше развивать художественные способности приемного Ванечки?! А почему бы и нет? Откуда ей (инженеру-технологу — я снова заглянула в карточку) знать, как и где учат рисованию восьмилетних детей…

— Вы принесли Ванины рисунки? — спросила я. — Я хотела бы взглянуть…

— Да, конечно, простите, сейчас. — Женщина покопалась в старой пузатой сумке и вынула тощую пластиковую папочку.

Я просмотрела рисунки. Яркие цвета, лохматое солнце, домики, дороги, уходящие вдаль, какие-то неопределенные улыбающиеся звери с толстыми лапами — не то собаки, не то медведи. И надписи на каждом рисунке — корявыми детскими буквами: «Дарагой мамочке от сына Вани с любовю».

— Очень трогательно, — признала я. — А что ж вы так мало рисунков принесли? Говорите, он много рисует…

— А они все одинаковые. — На этот раз ее улыбка показалась мне болезненной. — И к тому же он не хочет…

— Расскажите подробней. Что у вас там происходит с этими рисунками?

Я не сразу сумела разобраться в ее рассказе, потому что она перескакивала с одного на другое, явно стремясь выговориться и одновременно опасаясь сказать что-нибудь… не знаю даже какое слово употребить… вроде бы термин «политкорректность» для внутрисемейных дел не подходит? Сказать что-нибудь лишнее — наверное, так будет правильнее всего.

Ванечка учится в третьем классе коррекционной школы. Учителя им, в общем-то, довольны — мальчик к учебе малоспособный, но старательный и не агрессивный. Никакой радикальной необходимости в коррекционной школе, как я поняла, не было, но в районо маме и бабушке сказали, что там маленькие классы и «вам так будет легче на первых порах». Друзей у Вани в школе практически нет, хотя в школе он проводит много времени — до пяти-шести часов вечера, там же обедает, гуляет, готовит уроки. Год назад он рассказал одноклассникам, что прежде жил в детдоме, а теперь его мама и бабушка «нашли». С тех пор одноклассники (большинство из них старше Вани, так как сидели в одном классе по несколько лет) зовут его Подкидышем. Ванечка, к огорчению приемной мамы, отзывается на кличку.

Ваня может долго и внимательно заниматься одним делом — клеить, вырезать, рисовать, переписывать упражнение. Любит помогать по дому — мыть посуду, пылесосить, вытирать пыль. В математике и чтении он не преуспевает, а вот его рисунки хвалили еще в детдоме — они всегда были красочные и веселые. Рисовать Ваня любит, взявшись, никогда не бросает работу на полдороге, может целый день потратить на то, чтобы раскрасить разными карандашами весь лист. Маме и бабушке рисунки тоже понравились. «Ты подаришь мне этот рисунок на память?» — «Конечно, мамочка!», «Конечно, бабушка!»

Еще в детдоме Ваню научили подписывать рисунки. Это его очень вдохновило — дополнительная возможность выразить свои чувства. Ванечка и так очень ласковый мальчик. «Я тебя люблю! А ты меня?» — он говорит приблизительно по двадцать раз в день. И обнимается, и залезает на колени. Хотя уже ростом с приемную маму и чуть выше бабушки (что, впрочем, немудрено, моя посетительница — почти Дюймовочка).