Лечить нельзя помиловать (СИ)

Зато стал бы отличным снайпером — выбил три из трех показателей, но с отрицательным значением. Рост эрла Инкогнито — не ухмыляйся, Алевтина, — едва ли достигал ста шестидесяти пяти сантиметров. Весом мы могли бы с ним посоревноваться, а мышцы и силовые показатели столь скудны, что впору поднимать вопрос о дистрофии. Зато портной у семьи отличный — с первого взгляда и не скажешь, что вещи юноши на три размера больше нужного. Но здоровье в норме, давление как у космонавта, а цыплячья недокормленность — индивидуальная особенность организма.

— Вы здоровы, эрл.

— Я знаю, — выдохнул аристократ, нервно покосившись на кувалду. — Прошу, сделайте с этим что-нибудь.

«Помогите мне, доктор» — слышит каждый врач по десять раз на дню. И лишь два из них реально нуждаются в помощи, остальные приходят за сочувствием или соучастием. На прошлой неделе заглядывал точно такой же мальчишка, но с обратной просьбой — не хотел служить, обладая твердой А-категорией. «А» — это аристократ, если что. И папенька того аристократа изо всех сил пинал сыночку в гвардию, обещая сразу и погоны, и медали в обход подвига. Заманчиво? Еще бы. Сыночка почти согласился, пока не узнал про КМБ. Здесь в курс молодого бойца выходит экзамен на рекрута и полгода веселья на плацу со священной обязанностью драить гвардейские казармы, патрулировать ночной город или сразу получить распределение в глухую часть где-нибудь в Дагер-Хедже — королевстве виверн.

— Могу от души поздравить. Годится?

— Эрла! — всплеснул руками мальчишка. — Разве непонятно? Моя жизнь под угрозой позора. «Никчемыш» — вот как назовут меня кузены и родные братья.

— Подсказать им более весомые оскорбления? — с глазами мудрой тетушки Совы, я подняла юношу с места и подтолкнула к двери. — Дай боги, эрл Инкогнито, чтобы мнение кузенов было вашей самой большой жизненной проблемой.

— Но, эрла… — заупрямился пацан, цепляясь за косяк. — Я дорого заплачу. Используйте ваш талант, вы же можете.

Вот и кто он после этого? Мало мне одного гвардейца, обиженного талантом, второй нарисовался. И ладно бы бесповоротно умирал! Так нет же: здоров, бодр и запудрен мечтой это самое здоровье подорвать об тяжелую службу. Малолетний идиёт, прости Авиценна.

— Нет. Всего доброго, эрл Инкогнито. Позор вы переживете, а попытку меня выбесить — нет.

Сквозь открытую дверь в кабинет влетел шум. Зашторенные окна не показывали причины оживления, поэтому я уверенно вытолкала недопациента за порог и остолбенела. Какого стафилококка? На улице собралась толпа горожан, внимательно читающих приписку на двери. Жадные до событий лица окружили кабинет, бурно обсуждая неизвестный мне инфоповод. Неужели меня собрались волочь на костер? Наконец-то.

В первых рядах вытянулись гвардейцы, вскинув на плечо парадные алебарды и закрывая широкими спинами половину проспекта. Грозное оружие торжественно блестело на солнце, вызывая восторженные писки у незамужних мисс, пожирающих солдат глазами. Реклама королевской службы, не иначе. Но самый томный обожатель стоял сбоку.

— Хватит глазеть на них столь влюбленно, эрл. Не то подумают.

— А? — потерянно откликнулся мальчишка, не сводя восхищенного взгляда с гвардейцев.

Стоило мне выйти из-за плеча младого аристократа, как вся возбужденная толпа разом перевела на нас горящие взгляды.

— Что, собственно, происходит? — нервно поправив прядь волос, спросила я.

— Исполняется твоя мечта, дорогая, — самодовольно откликнулись из толпы.

Расталкивая зевак, вперед выбрался капитан Клод, оставив коня где-то позади. В руках довольного мага болтался огромный веник алых роз, который шут резво сунул мне под нос. И в лучших традициях склонил голову, разрывая сердце всем присутствующим женщинам. На ладони фазана мелькнула бархатная коробочка.

— Моя золотая возлюбленная, — голос паразита сочился сарказмом, но никто, кроме меня, этого не замечал. — Я долго ходил вокруг да около…

— Вправить мозжечок, блудень? — от тихого шипения эрл вздрогнул, но не образумился.

Толпа одобрительно загудела, приняв мое бешенство за смущение.

— …и наконец созрел. Эрла Алевтина, вы станете моей женой?

Глава 10

— Я поздно прихожу домой, не ношу корсетов и не умею танцевать.

— Я тоже частенько задерживаюсь на дежурствах, — парировал маг.

Ужасно неловкое чувство рассеялось, стоило оценить коленопреклоненную позу маркиза. Дурацкий веник заслонял обзор, но даже через него был виден просчет Клода — на второй минуте живой дискуссии колени гвардейца начали затекать. Маг явно не рассчитывал на задержку и теперь изо всех растягивал губы в улыбке, стараясь не сорваться на рявк. Жители Принс-Пайот с интересом поворачивали головы, как зрители настольного тенниса. Взмах, удар:

— Из меня отвратительная хозяйка. Не умею готовить, ненавижу убираться и осуждаю гостей.

— Для этого есть слуги, — обаятельно улыбнулся капитан, отбивая подачу.