Лед-15

— Итак, интервью.

10

Когда они вновь оказались в приятно обволакивающем тепле вестибюля, Конти кивком повелел звукооператору и Туссену остаться с ним, затем поглядел на Маршалла.

— Мы могли бы побеседовать в вашей лаборатории?

— Идемте.

Маршалл повел небольшую группу вниз по центральной лестнице и широкому коридору, после чего свернул направо и остановился у полуоткрытой двери.

— Это здесь.

Конти заглянул внутрь и быстро осмотрел помещение.

— Это ваша лаборатория?

— Да, а что?

— Слишком тут пусто. Где все оборудование? Образцы? Пробирки?

— Мои образцы хранятся в холодильной камере дальше по коридору. Мы выделили отдельные помещения для научного оборудования, хотя большая часть его осталась в Вуберне. Основная задача данной экспедиции — наблюдения и сбор образцов, анализ будет позже.

— А пробирки?

Маршалл слегка улыбнулся.

— Палеоэкологам пробирки ни к чему.

Конти ненадолго задумался.

— Я заметил более подходящую лабораторию несколькими дверями раньше.

— Подходящую? — переспросил Маршалл.

Но Конти уже шел назад по коридору, ведя за собой звукооператора и оператора. Пожав плечами, Маршалл двинулся следом.

— Здесь.

Конти остановился у входа в помещение, где каждую горизонтальную плоскость заполняли бумаги, распечатки, пластиковые контейнеры для образцов и приборы.

— Но это лаборатория Райта, — возразил Маршалл. — Не станем же мы разговаривать там.

Конти поднес к глазу висевший у него на груди объектив, разглядывая сквозь него Маршалла.

— А почему?

Маршалл заколебался, вдруг осознав, что, собственно, нет никаких причин, по которым они не могли бы воспользоваться лабораторией Фарадея.

— В таком случае… почему бы вам не взять интервью у него?

— Потому что, доктор Маршалл, — как бы вам это объяснить поделикатнее? — доктор Фарадей не слишком киногеничен. У вас же вид истинного ученого. Так мы можем продолжить?

Маршалл снова пожал плечами, обнаружив, что не так-то легко возражать человеку, который рассматривает тебя сквозь диковинный объектив.

Конти, не отрываясь от объектива, вошел в помещение и показал Туссену, где расположить камеру. Тот прошел в заднюю часть лаборатории, звукооператор за ним.

— Доктор Маршалл, — сказал Конти, — мы хотим снять, как вы входите и садитесь за стол. Готовы?

— Думаю, да.

Конти опустил объектив.

— Мотор.

Заработала камера. Маршалл вошел в лабораторию и остановился, увидев груду бумаг на стуле Фарадея.

— Стоп! — Конти смахнул бумаги на пол и опять выставил Маршалла в коридор. — Попробуем еще раз.

Маршал снова вошел в лабораторию.

— Стоп! — рявкнул Конти, хмуро глядя на него. — Не идите как на прогулке. В каждом вашем шаге должно чувствоваться волнение. Вы только что совершили выдающееся открытие.

— И какое же это открытие?

— Саблезубый тигр, конечно. Пусть зрители ощутят ваш энтузиазм. Пусть они поймут с вашей помощью, насколько сенсационна такая находка.

— Не понимаю. Я думал, весь цирк связан только с вытапливанием кота изо льда.

Конти закатил глаза.

— Нельзя же занять семьдесят четыре с половиной минуты телевизионного времени только этим. Давайте придерживаться программы, доктор Маршалл. Нам нужно показать всю предысторию обнаружения зверя. Зрители должны на сто процентов поверить в ее подлинность. Мы вскроем хранилище только в конце передачи.

Маршалл медленно кивнул, изо всех сил стараясь уверовать в важность необходимости «придерживаться программы». Несмотря на то что всякого рода искусственность всегда претила ему, он попытался о том позабыть, принося в жертву зрелищности свои принципы и предпочтения. Он еще раз напомнил себе, что Конти — отмеченный множеством наград режиссер, что его «Роковые пучины» стали чуть ли не поворотным событием в современном документальном кино, а также что обращение к миллионной аудитории может оказаться полезным в плане продолжения изысканий. Короче, он опять вышел за дверь.

— Мотор! — крикнул Конти.

Маршалл с напускной бодростью вошел в лабораторию, уселся за стол и сделал вид, будто что-то выискивает в лежащем на нем ноутбуке.

— Стоп, снято, — сказал Конти. — Намного лучше. — Он обошел вокруг стола. — А теперь я задам вам несколько вопросов без съемок. Затем вы ответите на них перед камерой. Не забывайте, что в окончательной версии вопросы будет задавать Эшли, не я. — Он заглянул в свой блокнот. — Почему бы не начать с объяснений, как вы здесь оказались?

— Конечно. Тому три причины. Во-первых, мы хотели выяснить влияние глобального потепления на субарктическую окружающую среду, особенно на ледники. Во-вторых, для этого нам нужно было найти нетронутое цивилизацией место, чтобы провести сравнительные анализы. В-третьих, нами руководило желание обойтись относительно небольшими расходами. База «Фир» удовлетворяет всем трем условиям.

— Но почему именно эта гора?