Лед-15

— Верно, — ответил Маршалл, слегка сбитый с толку — он и не подозревал, что Гонсалес знает о ночных вылазках. — Что-то не спится.

— Неудивительно, учитывая, что творит эта братия.

Гонсалес хмуро посмотрел на ученого. Голова его, казалось, росла прямо из плеч, и когда он неодобрительно покачал ею, это далось ему с явным трудом.

— Довольно шумное сообщество, — рассмеялся Маршалл.

— Прошу прощения, док, — усмехнулся Гонсалес, — но шум — только самое меньшее из всех зол. Их просто много. Чересчур много. Вдвое больше, чем мы ожидали. Моя база вот-вот развалится. Она давно устарела и в настоящем своем состоянии совсем не рассчитана на такую ораву. Нас всего четверо, и мы просто не успеваем за всеми следить. Сегодня днем Марселин обнаружил еще одного нарушителя, забредшего в запретную зону. В сектор стратегических операций. — Он снова нахмурился. — Меня так и подмывает направить официальную жалобу.

— Скоро станет полегче. Думаю, около десятка из них завтра уже улетят.

Он слышал, что, как только основные съемки будут закончены, рабочих отправят обратно на юг.

— Для меня это не слишком скоро, — проворчал Гонсалес.

Маршалл испытующе посмотрел на него. Гонсалес не без причин называл эту базу своей. Ему, правда, уже светила отставка, однако, по слухам, он провел здесь почти тридцать лет — в полной изоляции и на четыреста миль севернее Полярного круга. Это казалось невероятным — остальные трое солдат, несомненно, спали и видели, когда их отзовут. «Вероятно, — подумал Маршалл, — Гонсалес проторчал тут так долго, что уже не может представить себе жизни где-либо еще. Или, возможно, на что намекала и Экберг, он просто ценит уединение».

Помахав сержанту, он направился к главному выходу. Большой внешний термометр в раздевалке показывал минус пять по Фаренгейту. Открыв свой шкафчик, Маршалл надел парку, вязаный шлем, меховые сапоги и перчатки, после чего пересек тамбур и, толкнув внешнюю дверь, вышел в ночь.

Над каменным пятачком за воротами простиралось бескрайнее звездное небо. Маршалл на мгновение остановился, привыкая к морозному воздуху, затем зашагал в темноту, сунув руки в перчатках в карманы и высматривая под ногами предательские извивы силовых кабелей. Ветер полностью стих, и на снег падали голубоватые отблески растущей луны. Вся съемочная группа вкупе с рабочей командой сейчас находилась на базе — сборные домики и амбарчики были погружены в сверхъестественную тишину. Единственный ноющий звук исходил от энергостанции, словно жаловавшейся на возросшее число потребителей ее мощи.

Остановившись у ограждения, он осторожно огляделся вокруг. С тех пор как ученые прилетели сюда, им на глаза попалось по крайней мере полдюжины белых медведей, но сегодня в сиянии звездной ночи нигде не виднелось ни одного темного силуэта, бродящего по бескрайней пустыне или уродливым нагромождениям лавы. Плотнее надвинув капюшон, Маршалл прошел мимо пустой будки охраны, направляясь к нахоженному пути.

Вскоре он уже поднимался по пологой тропе к леднику, оставляя позади облака выдыхаемого им пара. Постепенно его шаги становились все длинней, все размеренней. Еще часок подобной прогулки, и, возможно, он совсем успокоится, а затем и сумеет уснуть, невзирая на шум, какой киношники умудрялись производить даже ночью.

Через пятнадцать минут склон несколько выровнялся. Машин уже не было, и впереди открывался вид на ледник — голубую громаду, словно светившуюся изнутри в лунном свете. А возле нее чернело отверстие уже в лавовой толще…

Он замер, увидев, что там кто-то стоит. Три тени на фоне кромешного мрака.

Замедлив шаг, он подошел ближе. Люди о чем-то переговаривались друг с другом — до него доносились их приглушенные голоса. Услышав шаги, они обернулись, и он с удивлением узнал остальных своих коллег — Салли, Фарадея, Пенни Барбур. Отсутствовал только Чен, аспирант. Казалось, будто некая таинственная сила вдруг привлекла всех наверх.

Увидев Маршалла, Салли кивнул.

— Неплохая ночь для прогулок, — сказал он.

На плече у него висело охотничье ружье.

— Все лучше, чем кошмар там, на базе, — ответил Маршалл.

Он ожидал, что Салли начнет возражать, но ошибся. Климатолог мрачно поморщился.

— Они снимали какую-то сцену в тактическом центре, рядом с моей лабораторией. Не поверишь — изображая при этом нас. Сделали как минимум десяток дублей. Я просто не мог этого вынести.

— Кстати, раз уж зашла речь о фильме, как прошло твое интервью? — спросил Маршалл.

Салли помрачнел еще больше.

— Конти его отменил, не сняв даже ни кадра. Звукооператор пожаловался, будто я — ты только представь себе — глотаю слова.

Маршалл кивнул.

Салли повернулся к Барбур.

— Я же не глотаю слов, правда?

— Эти чертовы придурки вечером уронили файл-сервер, — вместо ответа заявила она. — Поскольку своих ноутбуков им не хватило, они позаимствовали их у нас. Несли какую-то чушь насчет своих «особых прав». Я ничего не могла с ними поделать.

— Когда я пришел на ужин в столовую, там оказалось лишь одно место в углу, — сказал, чтобы что-нибудь сказать, Маршалл.