Лед

– Ну ни фига себе! – одновременно выдохнули Макс и Николай и, открыв рты, уставились на переливающуюся стену воздуха.

– А вы думали, – вполголоса заметил я, потрясенный только немногим меньше. Сколько раз вижу – а никак привыкнуть не могу. Такое впечатление, что воздух там и воздух здесь имеют разную плотность и никак не могут смешаться друг с другом. И концентрация магической энергии на той стороне сильнее. Несмотря на иллюзию – иллюзию ли? – искривления пространства, я решил, что до леса нам осталось не более двух-трех километров. Это хорошо – чем меньше мы будем светиться на открытом пространстве, тем лучше.

– Блин! – завопил Макс и с силой хлопнул себя по щеке. На варежке осталось синее вязкое пятно с капельками крови. – Это что?!

– Москит, – присмотрелся я.

– Ледяной москит?

– Нет.

– Снежный?

– Нет.

– Да какой, блин, тогда москит! Мы же не в тропиках! – заорал, брызнув слюной, Макс.

– Северный москит, – улыбнулся я.

– Твою мать! Полщеки заморозило!

– Хватит! – не сдержался Жан и, глубоко вздохнув, уже более спокойно продолжил: – Мы теряем время.

– Движемся цепочкой. Я впереди, Жан замыкающий. И что бы вам ни привиделось, не отвлекайтесь – тут ледяных змей полно, – скомандовал я и отошел от деревьев. – Пошли!

Выстроившись цепочкой, мы начали пересекать поле. Чем ближе становилась граница, тем отчетливей светились напоминающие северное сияние переливы и завихрения пространства. Воздух сгустился и стал напоминать прозрачное желе. Лес на той стороне совсем не приближался, и создавалось впечатление, что мы топчемся на одном месте. Неожиданно деревья резким скачком оказались совсем близко. Облака в одно мгновение рассеялись, и на небе замигали ледяные огоньки звезд.

– Ночь?! – не сдержал крик изумления Ветрицкий.

– Ночь завтрашнего дня, – с видом знатока выдал Макс.

– Что? – не понял его Николай.

– Ну, так говорят, – смутился тот.

– Почему?

– Шевелитесь! Не стоит здесь задерживаться. – Окрик Жана помог Максу избежать дальнейших расспросов.

– Прибавили! – обернулся я и ускорил шаг. Ночь дохнула холодом и проморозила до самых костей. Жар моментально сгинул, и стужа проникла даже в кости и суставы. Меня так и будет с переменным успехом колбасить? Как бы. в золотой середине остановиться-то? А то так либо поджарюсь, либо в ледышку обращусь.

Через несколько десятков шагов звезды начали тускнеть, а на соткавшихся из небытия кучевых облаках вновь заиграли лучи восходящего солнца. Но холод не отступил, и пальцы ног напрочь потеряли чувствительность. Обморозил? Потом разберемся. Сейчас главное – убраться подальше от границы. На месте рейнджеров я бы пустил несколько мобильных групп на ее патрулирование – здесь беглецов перехватить проще всего.

– Куда теперь? – спросил Макс.

– Сначала до леса, потом на дорогу выйдем, – опередил меня Жан.

– Не опасно ли по дорогам шататься? – разозлился я. – Через лес не лучше пойти?

– В здешнем лесу нас через дюжину шагов на суповые наборы растащат.

– По сторонам смотрите. Что подозрительное увидите или услышите – сразу с дороги! – Я, подумав, решил не спорить с колдуном. Нет, конечно раньше мы с Ермоловым и лесом ходили, но тогда с нами всегда проводник из местных охотников был.

– А люди здесь живут? – поежился под порывом обжигающего ветра Ветрицкий.

– Есть один хутор, но туда мы точно заходить не будем. – Я опустил на лицо вязаную шапочку. – Двинули.

– А у нас вроде коньков нет. – Николай смотрел на блеснувшую впереди гладь замерзшего озерца. На совершенно прозрачном льду не белело ни одной снежинки. Странно, снег-то куда девался? Не чистят же его здесь.

– Делов-то! Разбежимся и перекатимся, – уже приготовился рвануть вперед Макс, но его остановил Жан.

– Стой ты!

Я взглянул, куда указывал колдун, и обмер: в толще льда неторопливо двигалась тень. На мгновение темное пятно приблизилось к поверхности, и над ледяной гладью плавно выдвинулся матовый плавник. Немного проплыв у поверхности, здоровенная рыбина вновь ушла на глубину, а на льду не осталось даже трещинки. Это что за чудище?

– Я т-туда не пойду! – немного заикаясь, заявил Ветрицкий.

– Может, мираж? – обернулся ко мне Макс.

– Ага, мираж. Оттяпает полноги этот Моби Дик, и что делать?

– Лучше бы обойти, – нейтрально заметил Жан.

Я возражать не стал, и мы двинулись в обход. К счастью, озерцо по размерам не превышало футбольного поля, и крюк вышел совсем небольшой. Но до тех пор пока поле не скрылось за густо разросшимися деревьями с узкими синеватыми листьями, у меня по спине бегали мурашки. Обошлось. А вот вынырнул бы ЗИЛ с чем-нибудь типа ДШК в кузове, и все – кранты. Теперь хоть время спрятаться будет. Да и снегоступы на дороге снять можно.

– А почему небо черное? – вдруг остановился, задрав голову, Ветрицкий.

– Не черное, а темно-синее, – поправил его я. – Черное оно дальше к северу.

Жутковатый пейзаж. Почти черное небо со свинцовыми пятнами облаков. Алый шар солнца. Узкие и острые темно-синие листья на деревьях. И сверкающая под солнечными лучами незапятнанная белизна снега.

– Не вижу разницы, – передернул плечами Николай. – А дорога куда ведет?