Лед

Касси отвернулась, не в силах больше глядеть в эти знакомые, но чужие зеленые глаза. Она не хотела грубить матери, совсем нет. Папе — может быть; это он позволил утащить свою жену в какой-то невозможный замок и оставил цель спасти ее для Касси.

— Тролли… Сложно объяснить. Это не совсем подходящее название, — продолжила Гейл. — У них нет определенной формы, физических тел. Королеву они выбирают из тех, кто способен как можно дольше сохранять одно обличье, но все равно… — Голос ее дрогнул. — Это остров диких духов.

— Как Медведь освободил тебя оттуда? — спросила Касси. Медведь никогда не рассказывал об этом. А она никогда и не спрашивала. На самом деле, похоже, что он избегал говорить о ее матери и всем, с ней связанном, включая троллей и ветра. Теперь она жалела, что не расспросила его.

Гейл опять потрясла головой:

— Я не знаю. Однажды ночью я отправилась спать, а когда проснулась, то очутилась на льду: Король Полярных Медведей вез меня домой.

В кухне воцарилась тишина. Касси смотрела на свою мать — дочь Северного Ветра, освобожденную из замков троллей, — и не могла не слышать голос бабули. И вот Медведь отнес дочь Северного Ветра к ее человеческому мужу…

На плите кипящая жидкость, бурля, перелилась через край, и конфорка зашипела.

— Ой, бобы! — И папа устремился к кастрюле. Облегчение отразилось на лице Гейл; радуясь тому, что ее отвлекли, она отвернулась от Касси и подставила папе под локоть миску. Он слил жидкость с бобов, Гейл взяла кастрюлю, и он взял миску. Кастрюлю понесли на стол, миску — в раковину. Это выглядело точно хорошо отрепетированный ганец. Танец, в котором для Касси места не было.

Она вспомнила, как они с Медведем танцевали в бальном зале, а потом решительно отогнала от себя это воспоминание.

— Где бабуля? — спросила Касси. — Она вернулась в Фэрбенкс?

— Я отвез ее примерно через месяц после того, как ты ушла, — сказал Макс. — Она прождала целый месяц, надеясь, что ты вернешься.

Касси не хотела причинять беспокойство еще и бабушке. Ей много перед кем надо было извиниться.

— Касси, — сказал папа. — Остальные не знают… обо всем.

Она поморгала:

— Как они могут не знать?

Макс и Оуэн знали. Конечно, они были знакомы с мамой Касси, а другие — нет, но все же. Ее мама восстала из мертвых. Конечно, они должны были это заметить!

— Согласно легенде, мы только думали, что она скончалась, — восторженно заявил Макс. — Но на самом деле она была в коме, и никто не знал, кто она такая, пока в один прекрасный день она не очнулась. И как только ее отпустили из больницы, я отвез ее сюда, чтобы сделать твоему папе сюрприз.

Касси в изумлении распахнула глаза. Это была самая нелепая история из всех, что она слышала.

— И они поверили? Из какого романтического сериала вы украли сюжет, признавайтесь.

Макс со смущенным видом пожал плечами.

— Мы решили, что так будет лучше всего, — ответил папа. — Надо было создать ощущение нормальности. Ради твоей мамы.

У Касси не было времени ответить: в кухню ввалились двое исследователей, Скотт и Лиам. Касси охватил внезапный шок: она поняла, что так давно их не видела, что почти забыла, как они выглядят.

Скотт заметил ее первым. Он широко заулыбался.

— Касси, — похлопал он ее по спине. — Рад тебя видеть. Как дела? Что на ужин? — Набрав бобов в тарелку, он сел на стул верхом.

Лиам потряс ей руку:

— Ты пропустила такой отличный сезон! Как там Фэрбенкс?

Она метнула на отца быстрый взгляд. Если он утверждал, что Гейл была в коме, то что за историю он придумал про Касси?

— Все хорошо, — ответила она.

Папа одобрительно кивнул.

Джереми шумно протопал на кухню:

— При такой погоде застынет и жидкий азот. — Сбросив варежки, он направился к бобам; набил рот и небрежно кивнул в сторону Кейси, словно она не исчезала на целый сезон миграции: — Знаю, знаю. Да, я все еще тут.

— Он должен мне еще три месяца, — сказал отец, протягивая Касси миску с бобами.

Пережевывая еду, Джереми сообщил:

— А потом я смоюсь из этого морозильника. Ох, прекрасный Лос-Анджелес с его целебным теплом. Поменяю специализацию на джунгли Амазонки.

Гейл подколола его:

— В Лос-Анджелесе ты будешь жаловаться на солнечные ожоги, а в джунглях просто растаешь. — Она улыбнулась Джереми, показывая свои белоснежные зубы. У Касси внезапно сжалось сердце. Ее мать была чужаком для собственной дочери и другом для этого новичка, этого чичако, который даже не был членом семьи и не смог бы выследить полярного медведя даже в зоопарке. Касси помешала бобы в тарелке; голода она не чувствовала.

Джереми взмахнул ложкой:

— Попомните мои слова: в аду одни льды. Не надо было выбирать исследования Арктики. Но во мне достаточно мужества, чтобы решиться на перемены.

Касси мучительно думала, о чем бы таком безобидном им поговорить:

— Так это… как поживают медведи?

У Скотта загорелись глаза:

— Недавно зафиксировали сто двадцать шестого. Это на тридцать два больше, чем у НПИ!