Лэд

Неизвестный перелез через забор на удалении от ворот и осторожно двигался к дому. Это был мужчина, и находился он пока ярдах в двухстах от дома. Более того, двигался он крадучись и то и дело останавливался, словно проводил рекогносцировку на незнакомой местности.

Ни один человек не услышал бы шагов на таком расстоянии. Ни одна собака не смогла бы не услышать их. Будь остальные собаки дома, а не в собачьей гостинице, Усадьба уже давно бы наполнилась их лаем. И запах, и звук загодя известили бы их о приближении чужака.

Находясь на первом этаже дома, где были закрыты все окна до единого, Лэд был лишен помощи нюха. Однако и слуха ему вполне хватило. Проще говоря, Лэд слышал тихие шаги — слышал и читал их. Он прочитал, что принадлежат они незваному гостю, который боится, что его услышат или увидят, и который предпринимает все доступные ему меры предосторожности.

В гортани Лэда родился зычный, трубный лай-предупреждение — и умер. Короткая команда «Тихо!» была все еще в силе. Даже охваченный безумием в тот день, он не издал ни звука. Вот и сейчас, поборов неодолимое желание поднять громогласную тревогу, он безмолвно прислушивался. Потом Лэд поднялся на лапы и вышел из-под пианино. В центре гостиной он замер с опущенной головой и навострив уши. Его белый воротник ощетинился, вдоль позвоночника поднялся дыбом гребень волос, зубы обнажились. И так он стоял и ждал.

Шаркающие тихие шаги звучали все ближе. Вот они пробираются между деревьями, вот ступили на упругую траву газона. Теперь они похрустывают щебенкой подъездной дорожки. Лэд чуть двинулся вперед и опять застыл в состоянии полной готовности.

Человек поднимался на веранду. Едва слышно зашуршали вьюнки, когда он коснулся их рукой. Потом его легкие шаги зазвучали на самой веранде.

Следующим звуком был слабый щелчок старинного запора на одном из окон-фонарей. Затем, по полдюйма за раз, рама стала медленно подниматься. Прежде чем она поднялась на целый дюйм, Лэд понял, что чужак — негр. Еще он понял, что запах этого негра он чует впервые.

Последовала еще одна пауза, а за ней тишайшее поскребывание — это негр вел лезвием ножа между внутренними деревянными ставнями, пытаясь нащупать щеколду.

Вот ставни медленно распахнулись. Человек перекинул через подоконник ногу. Бесшумно шагнул в комнату.

Там он замер на секунду, вероятно прислушивался.

И вдруг, прежде чем он успел шевельнуться или хотя бы моргнуть, из темноты на него что-то набросилось.

Без единого звука, который мог бы послужить предупреждением, восемьдесят фунтов мускулистой шерстистой мощи ударили негра в грудь. Пышущие жарким дыханием челюсти метнулись к яремной вене, но промахнулись на полдюйма, оставив на шее негра полосу ярко-красной боли. Через долю мгновения раздалось убийственное «клац», и в плечо вора вонзились зубы. Для всех колли характерно сражаться под аккомпанемент сердитого рычания. Однако Лэд не подавал голоса. В полной тишине он совершил атаку. В полной тишине схватил злодея.

Но негра комфорт Хозяйки мало волновал. С воплем, который пробудил бы всех мумий в Египте, он отпрянул под тем первым невидимым броском, потерял равновесие и упал на деревянный пол, попутно обрушив стол и лампу, стоявшую на нем. Взломщик был уверен, что в непроницаемом мраке на него напал сам дьявол, и в смертельном ужасе не переставал вопить. Он попытался оторвать от себя неизвестного врага, и его рука уткнулась в густой мех.

Негр прослышал, что всех собак Усадьбы увезли на время болезни Хозяйки. Вот потому-то он и решился на ограбление. И по той же причине страшно перепугался, когда на него прыгнул Лэд.

Но как только его рука ощутила массу теплой шерсти, суеверный ужас у него прошел. Всех обитателей дома он уже разбудил и понимал это; однако еще оставался шанс убежать, надо было только избавиться от этого немого, устрашающего пса. Вор вскочил на ноги. Его рука по-прежнему сжимала нож, и он нанес яростный удар.

Лэд не погиб тотчас же только потому, что был колли. Бульдог или, скажем, бультерьер, нападая на человека, стремится найти какую-нибудь удобную хватку. И раз вонзив зубы, он уже не разомкнет челюсти до последнего. Можно делать что угодно, хоть голову ему отрезать, — он не отпустит. И потому оказывается во власти любого вооруженного человека, которому достанет хладнокровия, чтобы прикончить вцепившегося в него пса.

А колли сохранил в своем причудливом интеллекте наследие волков. Он тоже стремится укусить жертву, это правда. Но в любой миг готов переменить хватку, если найдет место получше. Он может нанести дюжину ран в дюжину разных частей тела, и все это на протяжении дюжины секунд. Он повсюду одновременно — и нигде конкретно. Да, колли — неприятный противник.

Лэд не стал ждать, когда нож негра отыщет его сердце. Когда человек замахнулся, собака отпустила не принесшую успеха хватку в плечо и цапнула руку с ножом. Лезвие оставило кровавую борозду в собачьем боку. А изогнутый клык собаки вспорол руку вора от локтя к запястью — прямо до самой кости.