Лед Апокалипсиса (СИ)

Есть такое понятие — «горизонт событий». Если отбросить лирику, то это такой горизонт, что тебе совершенно фиолетово, что за ним. События там не оказывают влияние на твою жизнь. Хоть голые бабы хороводы скачут, хоть псёглавцы коммунизм строят. Один хрен. По ощущениям эти пять десятков кэмэ — за пределами нашего доступа. Как жизнь в Кореях, северной и южной. Замерзли они все, схлестнулись ли в предсмертной битве, или наоборот, помирились, как только загнулся последний американский солдат. Всё равномерно фиолетово и не оказывает влияния на нашу реальность.

Но! «Горизонт событий» понятие условное (в отличие от астрономии, там это нечто точное). Трактор сильно меняет ситуацию. Тем более можно и нужно найти другой драндулет, посерьезнее. Этим мы с бравыми парнями и займемся. К сожалению, прижатый к стенке, Петухов сознался что тэ-шестнадцать, МТЗ-восемьдесят, ЮМЗ, вот это его предел. В более тяжелой технике он понимает не больше, чем Ленин в интегральных схемах. Зато мастерски умеет пить самогон. Отличный блять навык.

Глава 12 Трактор

Великие вопросы времени решаются

не речами и резолюциями большинства,

a железом и кровью!

О. Бисмарк

День двадцать первый, двадцать седьмое августа. Жутко холодно (у Станции нет термометра, ориентировались на ощущения морды лица на открытом воздухе). Небо чистое.

Весь следующий день толком не работали. В сущности, у меня теперь нет выходных, нет праздников и прочих отсыпных. В итоге я его сам себе устроил.

Первыми рейсами отвезли дам (сопровождал Кабыр), потом всех подряд, уголь, полезное барахло, личные вещи, вторую и третью партию людей (сопровождал Денис). С последней, шестой партией поехал я сам. Альпиниста забрали, он всю дорогу спал в обнимку с мешком сахара от бабы Фроси.

— Конечно! — улыбнулся Иваныч, твердо выговаривая букву «ч» в своих словах, любовно глядя на тарахтящий трактор. — Знаю такую машину, я такого же коня по молодости в речке утопил. Потом доставал. Ничего сложного. Надежный как швейцарский топор.

— Может быть — нож?

— Топор.

Мой кварц показывал — пятнадцать сорок. На станции остался хороший запас продуктов, инструментов, у них действующая инфраструктура, замороженное мясо (меньшая туша, они остались его разделывать, Яков руководил), рация. Нет конфликтов, ясны роли и задачи. Я за них спокоен. А вот за Цех нет. Пару дней пребывания на отшибе меня успокоили, теперь вернулся и сразу навалилось напряжение. Страх. Беспокойство.

Следы гопников попадались всё чаще, но наши избегали открытых конфликтов. Наладили радиосвязь с ЖК Парковый, они тоже жаловались на беспорядочные нападки жителей Старого района. Хождений рыскающих групп стало больше, открытой агрессии меньше. По всему выходило что криминал менял тактику. Они пытались выменять еду. До Завода ещё ни разу не дошли. Физически — территория обнесена стенами из самих зданий и снежных навалов, рубленных кубов. Корпуса мертвы на вид (они были страшными ещё до землетрясения), снег обтесало и замаскировало под природные неровности. Но вечно так продолжаться не могло.

Оставлю тяжелые мысли. Погнал в баню Петухова, пошёл и сам. Механику надо показать преимущества нашей цивилизованной жизни, потому что не все обитатели Госпитомника довольны изменениями своего места жительства и уклада (по рожам видно). Конечно, их в наши объятия подтолкнул медведь, но будь у них выбор, прятались бы в родных стенах. Пусть привыкают и это весомая часть причин, почему они оказались на Заводе, а не остались куковать на Станции. Разбавятся, перемешаются, привыкнут.

Иваныч принес мне в баню холодную банку пива «факс» с бородатым викингом на профиле (где только взял?). Хвастался достижениями нашего научно-технического прогресса.

Во-первых, дом-самовар закончили (и у меня там была комната, где хозяйничала Арина, которая пользовалась льготами как моя девушка). Заложили фундамент под второй. Всего их планировались четыре, строились без спешки, даже в первом, плюс палатки — места хватало всем.

Во-вторых, Завод обзавелся генератором. Выработка энергии не так проблематична, как её хранение. Сгенерировал, будь любезен сразу потреби. Иваныч пошёл совершенно иным путем. Были тщательно вскрыты все автомобили, которые только попались в поле зрения. Хотел замахнуться и на гараж химзавода (слава Богу, не успел). Все машины, что выкапывались из-под снега, потрошилось на предмет содержимого салона и багажника, сливалась тормозная жидкость, отдельно антифриз, отдельно масло, бензин. Снимался аккумулятор и генератор, лампы (почти всё руками самого Иваныча).

Притащили длинный промышленный стол. Теперь, наш грузовичок заводил двигатель, прогревался. Врубал передачу и через карданный вал передавал крутящий момент на длинную ось на этом столе, от которой работали две дюжины генераторов. Все механизмы открытые. Генераторы заряжали почти шестьдесят разного рода автомобильных аккумуляторов, аккуратно выставленных на железные стеллажи и собранных в гигантскую схему.