Лед Апокалипсиса (СИ)

Я не сразу понял, что двигатель завёлся. Пол мягко завибрировал, механизмы заурчали. Ах ты ж моя ласточка. Клаассик мой родной. Посидел минуту, боясь шевельнуться. Половина показателей на электронной панели вообще не знакома, но ничего не мигает, не загорается красным. Чувствую себя обезьяной за пультами самолёта. Наверное, всё нормально. Вылез из кабины, обошёл своего коня. Ну, теперь-то мы им покажем. Погрозил кулаком куда-то в сторону запертых ворот. Как говорил Матроскин — теперь мы в три раза больше сена для своей Бурёнки запасём.

Надо почитать инструкцию. Залез в кабину. Поискал, не нашёл. Наверное, она идёт отдельно, с накладными, ПТС и прочей документацией. Жаль. Откинулся в кресле.

Есть встроенный плеер. Кабыр будет рад.

Выдохнул и внезапно провалился в сон.

                                     

Глава 13 Дипломатия каменного века

— Будучи приговоренным к казни

и посланным копать себе могилу:

— Если бы я был романтиком,

посчитал бы обстановку вполне

подходящей и умер.

Но я комик.

Я убил надзирателя лопатой.

С. Ёжи.Лец

День двадцать девятый. Четвертое сентября.

Вчера в Цеху устраивали праздник, в честь того, что мы всё ещё живы и что удалось сравнительно случайно найти трек Шуфутинского. Пели, пили шампанское (возможно, последнее, больше пока не нашли), слушали песню (раз сорок), шутили, смотрели другу другу в глаза. Я целовался с улыбающейся Ариной. Наша жизнь, это не работа, а экстремальное выживание, мы пашем от слова «каждый день», на износ, не жалея себя, жертвую сном, едой, гигиеной, здоровьем. Усталость. И голые эмоции через край.

Сегодня обычный рейс. Мой клаас тащит вторую биндюгу, груженую одним только рисом, шустро и легко.

Рис — это круто. То, что мы не будем голодать, тоже. Иваныч там что-то считал, вроде как у нас есть рис даже на обмен.

День. Тринадцать десять на часах. От Цеха до Станции, с учетом изгибов маршрута и танцев с бубнами, порядка восьми километров. При скорости сорок-пятьдесят я преодолевал (пролетал) это немыслимое расстояние за десять-пятнадцать минут, даже с учетом замедлений, посадки, почесываний в ухе и так далее. Это очень быстро, погрузка занимала много дольше.

Снежная степь. Что здесь было раньше? Поля? Посадка? Пустыри? Сады? На моей карте тут нет домов и этого довольно. Спуски, подъемы.

После очередного подъема у условной «трассы» моих собственных следов стоят двое типосов. С какой-то корягой, на которой привязана белая тряпка. Тряпка видна не сразу, на белом-то фоне. Белый флаг. Хм. Либо французские роялисты, либо это знак «мирных намерения». Допустим.

Уже какое-то время езжу один. Денис с Кабыром в рейде, в районе села Морковино, там нет ни выживших, ни чужих следов (просил беречься от волков). Я должен их забрать ближе к закату.

Притормозил, проверил пистолет, предохранитель, дослал патрон. Доползаю на клаасе до фигур. Останавливаюсь, открываю двери (врывается злой холод со снежинками), привстаю как «в стременах», то есть повыше на опору, смотрю по сторонам, нет ли кроме этих двоих ещё дюжины молодчиков в засаде.

Глушу, убираю ключи, рука в кармане, спрыгиваю.

Два парня. Тот, который слева, крепкий, коренастый, с короткой рыжей растительностью на голове и лице, дипломатично улыбался, протянул руку для пожатия.

— Владимир Владимирович, можно просто Вова.

— Модное имя отчество. Антон.

Второй повыше ростом, спокойный как танк, со слегка усталым лицом, молодой, уроженец Северного Кавказа, крепкий, можно сказать накачанный, руки демонстративно держал на висящем на груди устрашающем дробовике «Спас-12». Убедительный аргумент в переговорах.

— Аслан.

— С миром встретили меня, Вова?

Он кивнул, не переставая улыбаться.

— Не век же воевать.

— Вы из Старого района?

— Боже упаси. Разведчики ЖэКа Парковый. А вы легендарный Странник-один?

— Когда это я уже успел прославиться? Гм. Ну то есть, допустим я.

— У нас к вам сообщение, Странник-один.

— Давай на «ты».

Я подумал, что Вова сейчас как в классическом гангстерском кино достанет пистолет с глушителем, выстрелит мне в грудь и пока я буду умирать, сиплым голосом скажет: «Вам послание от Дона Пармезано».

Короче, я слишком драматизирую и неверно истолковал эту фразу.

Вова принялся медленно, расставляя для убедительности паузы в словах, рассказывать.

ЖК Парковый устанавливал торговые связи в быстро меняющемся мире, выгодно используя своё транспортное положение (почти на перекрестке, ближе к центру). Люди выживали. Семьями, одиночками, случайными группами, этническими анклавами, родственниками, кое-где (как в Горпитомнике) коллегами. Парковый общался, покупал, находил, выменивал и доставал.