Лед и пламень

«Как нам сообщили в Главсевморпути, в последнее время в Гренландском море развилась интенсивная циклоническая деятельность. Сильный норд-вестовый ветер разделил льдины и значительно расширил полосу льда, дрейфующего к югу. Под напором того же ветра раскололась льдина дрейфующей станции. Для самой станции тов. Папанина, для продолжения её работы происшедший разрыв ещё не представляет прямой опасности. Однако в связи с получением телеграммы решено ускорить операцию по снятию папанинцев. Сегодня выезжает в Мурманск начальник экспедиции тов. О. Ю. Шмидт. На ледокольном пароходе „Таймыр“ закончена погрузка самолётов. Он находится в полной готовности.

Разрыв льдины дрейфующей станции вносит в работу по снятию некоторые осложнения, так как оставшаяся часть льдины недостаточна для посадки самолёта. Ход операции по снятию будет зависеть от обстановки, которая сложится в дальнейшем. Если льды останутся в разреженном состоянии, то «Таймыр» сможет приблизиться к станции тов. Папанина. Если же, наоборот, с переменой ветра льды вновь будут сдвинуты вместе и сплочены, то героическая четвёрка наметит в окрестностях более крупную льдину, на которую самолёты опустятся. Возможно также, что самолёты сами найдут для себя подходящую площадку невдалеке от лагеря папанинцев и установят сообщение с ними на резиновых лодках, которые имеются у тов. Папанина, а также будут и на самолётах.

Большой опыт персонала дрейфующей станции даёт полную уверенность, что героическая четвёрка сумеет выбрать для жилья наилучшее место. Если при этом придётся временно перенести радиостанцию, то возможен временный перерыв радиосвязи».

(ТАСС)

Было сообщено, что «Таймыр» выйдет в море в любую погоду, как только в Мурманск прибудет О. Ю. Шмидт. Командование рассчитывало, что путь от Мурманска до кромки льда в Гренландском море займёт не более 6 суток. Но ждать Шмидта «Таймыр» не стал: правительство изменило планы.

Шмидт немедленно выехал в Ленинград. Исполняющим обязанности начальника Главсевморпути остался Георгий Алексеевич Ушаков. 4 февраля он получил сообщение из Ленинграда:

«Днём было совещание у тов. Жданова с дирекцией завода. Тов. Жданов отверг план завода. В 4 часа… Шмидт выехал в Кронштадт, где вместе с инженерами, капитаном и рабочими разобрали график ремонта. Окончательный срок 7 февраля 24 часа. Тов. Жданов принял этот срок. Командование Кронштадта даёт согласие бункероваться там же, частью из их запасов. Вся погрузка продуктов, воды и горючего — 8-го числа, девиация — 9-го, и к полудню 9-го — выход „Ермака“ в море к льдине».

А к нам уже шёл «Таймыр». С «Ермаком» было сложнее: ремонт предстоял серьёзный, сроки, установленные правительством, были чрезвычайно короткими. Как шла работа, вспоминал Алексей Васильевич Чуев, токарь Балтийского завода, депутат Верховного Совета СССР, впоследствии дважды Герой Социалистического Труда:

«По нормам ремонт ледокола занимает три-четыре месяца. А в нашем распоряжении были считанные дни. Говорю „в нашем“, потому что и мне пришлось участвовать в том „великом аврале“. Точил пудовые болты для рулевой системы „Ермака“. Требовалась высокая точность — до двух сотых долей миллиметра. Помню, по сорок часов не выходили из цеха, с самыми малыми перерывами на сон и еду. Завершили работу менее чем в неделю».