Лед и пламень

Мы все ещё жили в нашей палатке, хотя были готовы в любую минуту покинуть её: из-под пола наружу выступила вода. Ценное имущество мы погрузили на нарты.

Днём, когда мы занимались эвакуацией складов, Женя увидел звезды. Он обрадовался и крикнул:

— Наконец-то звезды!

Шесть дней мы не могли определить свои координаты. Женя принялся за работу. Никогда, кажется, мы не ждали результатов вычислений с таким нетерпением…

— Ну как, Женя?

Женя объявил: 74 градуса 16 минут норд и 16 градусов 24 минуты вест! За шесть суток нас отнесло больше чем на сто двадцать миль к юго-западу.

Два раза нам пришлось повторить Кренкелю эти координаты, прежде чем он решился передать их в эфир.

Мы дрейфовали к югу. Наш «жилой дворец» больше не внушал нам доверия: того и гляди, льдина под нами разойдётся. Поэтому немедленно приступили к постройке жилого дома из снега.

Пурга немного утихла, однако передвижка льдов не прекращалась. Вдруг мы заметили ещё одну предательскую чёрную полосу—в стене кухни, примыкавшей к нашей жилой палатке. Здесь полоса прервалась, но с другой стороны палатки она опять появилась и шла к ветряку.

Сомнений нет: льдина треснула и под палаткой!

Около полудня просветлело. Трещина под палаткой все больше давала о себе знать. Казалось, что льдина шевелится под нами… Мы разбили лёгкие шёлковые палатки, вытащили спальные мешки, одежду. Но, конечно, в первую очередь вынесли оборудование радиостанции.

Две шёлковые палатки оставили нам лётчики, покидая Северный полюс. Мы разбили их около дальней мачты антенны. В одной палатке сложили одежду и спальные мешки, в другой разместили радиостанцию Кренкеля.

Наш дом опустел.

Трещина катастрофически быстро расширялась: наша метеорологическая будка оказалась уже на самом краю образовавшейся полыньи. На противоположном берегу, на другом обломке льдины, стоял указатель ветра. Он то приближался к нам, то снова отдалялся.

Петрович приготовил байдарку.

Женя вытащил гравитационные приборы из своей обсерватории, так как её тоже заливало водой.

Метеорологические сводки мы передали, как всегда, в установленные сроки.

Я приготовил обед сразу на четыре дня: опасался, что скоро зальёт и кухню; кроме того, в ближайшие дни, подумал я, некогда будет думать о приготовлении пищи. Легли спать, оставив дежурного. Таким был у нас день 1 февраля.

Вечером послал через «Мурманец» в Главное управление Северного морского пути радиограмму, в которой коротко описал бурные события дня:

«В результате шестидневного шторма в 8 часов утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полуметра до пяти метров. Находимся на обломке поля длиною 300, шириною 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад со второстепенным имуществом. Из затопленного хозяйственного склада все ценное спасено. Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополнительно сегодня; в случае обрыва связи просим не беспокоиться».

А о страшной штормовой ночи, которую нам пришлось пережить, решил пока что умолчать. В качестве оправдания, думал я, можно будет сослаться на радио. Эрнст экономит каждый ватт энергии и не позволяет загружать передатчик.

Утром Ширшов разбудил всех:

— Трещина угрожает радиопалатке и подходит к шёлковой палатке…

Мы решили дежурить по двое.

Когда начало немного светать, я переправился через трещину на базу, уложил всю одежду, горючее, продовольствие и перевёз на наш обломок льдины.

Теодорыч начал налаживать связь, так как Женя провёл очередные метеорологические наблюдения и приготовил сводку. Женя с Ширшовым, взяв нарты, отправились на другую базу, которую тоже отнесло от нас. Там они погрузили клипер-бот и фотоплёнку, перетащили все в жилую палатку.

Удалось спасти имущество и третьей базы.

Все сильно промокли.

На соседних льдинах везде битый лёд. Немного осталось от нашего ледяного поля!

В полдень мы внимательно обозревали окрестности. Осмотр но дал ничего утешительного: всюду, насколько хватает глаз, мы видели битый лёд; на нашем обломке мы обнаружили новые трещины, ещё сократившие размеры льдины. Одна из трещин отрезала от нас дальнюю мачту антенны вместе с палаткой, которую мы вчера поставили.

Ничего не поделаешь: надо ещё раз менять квартиру.

Нам, естественно, хочется возможно дольше пользоваться своим ветряком, и поэтому мы всё время стремимся иметь его рядом: ведь ветряной двигатель — это источник энергии для аккумуляторов радиостанции; без ветряка нам придётся крутить ручной «солдат-мотор». Быстро собрав все своё имущество, мы перетащили его к ветряку. Теперь все снаряжение нашего лагеря будем держать на нартах.

Лебёдка осталась, перенести её не удалось. Это первая в мире лебёдка, с помощью которой измерялась глубина Центрального полярного бассейна, начиная от Северного полюса. Жаль, что она пропадёт, но ничего не поделаешь!

Петрович вместе с Женей опять ушли искать по соседству большие льдины. Перепрыгивая через трещины, они отправились на север, влезали на торосы, внимательно осматривались вокруг.