— Он поссорился с Сигюн, что не ясно? — спросила Сиф таким тоном, будто сказанное ею — истина, известная каждому ребенку.
— Почему ты так думаешь? — недоверчиво посмотрел на нее Тор, и Сиф стала загибать пальцы:
— Он ходит, как в воду опущенный, ни с кем не разговаривает, все время занят монотонным делом, выполняя которое, отвлекаешься от своих переживаний. Видите — все просто. Когда он еще был таким?
— Ты хочешь сказать, когда еще он был таким странным занудой, который тихонько что-то творит, пока его никто не видит? — скептически изогнул бровь Огун и тут же сам ответил на свой вопрос: — Да он всегда был таким.
Тор в спор не вникал, напряженно глядя в спину брата, сидевшего на одной из садовых скамеек и игравшего с зеленым пламенем на своей ладони.
— Тор, — выдохнула Сиф ему на ухо, — как хорошо, что нам с тобой чужды эти любовные страдания…
Она совершенно недвузначно посмотрела на принца, но Тору очень не хотелось вникать в смысл сказанных девушкой слов. Он рассеянно кивнул и, запустив пятерню в светлые волосы, взъерошил прическу.
— Ясно, — хмуро подвела итог Сиф и, обернувшись к страдающему Фандралу, сказала: — Не думай о ней. Честно. Герсими того не стоит…
Тор посмотрел на Сиф и вдруг проникся к ней огромной симпатией. Она всегда была рядом, когда кому-то из друзей нужна была поддержка. Она всегда находила нужные слова. На нее всегда можно было положиться. Она в кого-то влюблена, но этот «кто-то» — совершенно точно не он.
Тор вздохнул.
Ему в голову пришла мысль, что он был бы совсем не против, если бы в него влюбилась такая девушка, как Сиф.
«Но если бы я для нее был кем-то более важным, чем просто друг, она бы об этом уже давно сказала, — подумал Тор и про себя улыбнулся. — А все-таки хорошо, что в наших отношениях все предельно ясно».
Сиф хороший друг, и ему этого было достаточно. Правда, иногда девушка вела себя странно, и часто Тор замечал на себе ее пристальные взгляды, но никогда не придавал этому особого значения.
Гораздо больше его сейчас волновал брат и его душевное состояние.
— Что мне сделать? — спросил Тор, оборачиваясь на друзей.
— Полагаю, вариант «поговорить» не сработает? — уныло поинтересовался Огун, и Вольштагг тут же отрицательно затряс головой.
— Локи никогда не будет делиться тем, что его по-настоящему волнует, — озвучила мысли каждого Сиф. — Думаю, тебе просто не нужно ему надоедать. Все пройдет. Он успокоится, и снова все будет, как прежде…
Тор вздохнул.
— Наверно, ты права, — сказал он спустя какое-то время и поднялся с травы. — Пойдем во дворец?
Видеть обреченную фигуру Локи он больше не мог.
Две недели.
Это уже не три дня.
Две недели.
И за все эти две недели Локи не получил от Сигюн ни единой весточки.
Он ждал ее, но она не пришла. Ни на следующее утро, ни через день, ни через неделю. А когда Локи все-таки решился и пришел к ней домой, его встретили пустые стены и распахнутая настежь дверь.
Локи узнавал, по какой причине Сигюн с тетей покинули дом в такой спешке, но никто так и не смог дать ему вразумительный ответ. Никто ничего не знал — ни ближайшие по соседству к дому девушки асы, ни стража Асгарда, которую допросил младший принц. Даже мать удивленно приподняла брови, когда Локи осторожно попытался выведать у нее про Сигюн. Отец уже долгое время путешествовал по другим мирам, вместе со своей армией отыскивая Хелу, так что искать ответы у него было и вовсе бессмысленно.
А потом какой-то чумазый мальчишка из нижнего города передал Локи замусоленную записку, в которой было всего пять слов: «Не ищи со мной встреч». И тогда младший принц понял, что Сигюн просто не захотела с ним больше видеться.
Глупо.
Она могла бы сказать ему об этом сразу после бала. Зачем было ломать эту комедию и играть с ним в кошки-мышки? Причем чувствовал себя Локи отнюдь не кошкой. Да и не мышкой тоже — скорее, пойманной в сеть рыбой.
А еще эти вечные взгляды Тора, который, ничего не понимая, вдруг невероятно тонко угадал чувства младшего брата! О, Локи готов был его убить!..
Но прятаться от брата и дальше не было никакого смысла. Поэтому Локи решил сделать вид, что ничего не случилось.
Как будто Сигюн и не появлялась в его жизни.
Впервые за прошедшие две недели он пришел на ужин вместе с семьей. Он снова проигнорировал бы семейный сбор, если бы не узнал, что на нем не будет Герсими. Принцесса до дрожи в руках раздражала младшего принца, и скрывать свои эмоции в ее присутствии с каждым разом становилось все труднее. Локи даже казалось порой, что Герсими специально провоцирует его, позволяя себе шуточки, пусть косвенно, но касающиеся Сигюн.
Когда Локи пришел, за столом не было никого, кроме Тора, который при виде брата удивленно привстал.
— Привет, — сказал он и спросил: — Ты как?
— Лучше всех, — огрызнулся Локи, присаживаясь на свое место за столом. — А где Фригга?
Тор вздрогнул.
— Мамы на ужине не будет, — ответил он, пристально глядя на Локи.
Он немного помолчал, как будто раздумывая, а потом тихо спросил:
— Скажи, что с тобой происходит? Ты мой брат, и я…